Свободное владение Фарнхэма (сборник) - Роберт Хайнлайн

– Я ведь не сказал «пища», я сказал «Счастье». Я распоряжаюсь пищей и не считаю, что этих дармоедов нужно морить голодом в качестве наказания. Хлыст куда лучше. И они это понимают. Всегда помни, Хью: у большинства слуг мозгов как таковых нет. Они так же легкомысленны, как и Избранные… Это, естественно, не относится к их милости – я бы никогда не посмел критиковать своего патрона. Я говорю об Избранных вообще. Ну, ты сам понимаешь. – Он подмигнул Хью и шутливо ткнул его пальцем.

– Я знаю об Избранных не так уж много, – сказал Хью. – Да и почти не встречал их.

– Ничего… еще повстречаешь. Чтобы иметь хоть небольшое соображение, недостаточно одной темной кожи, хотя в храмах и учат обратному. Только учти: цитировать мои слова не нужно, да я и не признаюсь никогда, что говорил такое. Но… как ты думаешь, кто в действительности управляет этим имением?

– Я здесь слишком недолго, чтобы составить какое-нибудь мнение.

– Весьма проницательно. Ты мог бы пойти очень далеко, если бы был честолюбив. Тогда, позволь, я объясню. Если их милость уезжает куда-нибудь, хозяйство продолжает функционировать, будто ничего не случилось. Но если уеду или позволю себе заболеть я… Ты знаешь, я просто боюсь подумать о таком. – Он взмахнул хлыстом. – И они это знают. С его дороги они так быстро не сворачивают, как с моей.

Хью решил переменить тему:

– Я все-таки не понял твоего замечания относительно рациона счастья.

– Разве ты не получал Счастья?

– Я даже не знаю, что это такое.

– Ого! А ведь причитающиеся тебе и твоим учителям порции отправляли каждый день. Они, значит, до вас не доходили? Придется заняться расследованием. Что касается Счастья… Я сейчас покажу тебе кое-что.

Мемток поднялся по пандусу и вывел Хью на небольшой балкон. Перед ними простирался центральный обеденный зал для слуг, по которому змеились три очереди.

– Сейчас как раз время раздачи, – само собой, для жеребцов отведено другое время. Счастье можно получить в виде пищи, питья или курева. Доза во всех случаях одинакова, но некоторые считают, что курение доставляет наиболее утонченное наслаждение.

Некоторых слов не было в словаре Хью, он так и сказал Мемтоку. Тот ответил:

– Сам поймешь. Счастье улучшает аппетит, успокаивает нервы, гарантирует крепкое здоровье, заменяет все виды удовольствий и абсолютно лишает честолюбия. Вся штука в том, что следует либо пользоваться им постоянно, либо совсем не пользоваться. Я лично никогда не принимал его регулярно, даже будучи жеребцом, потому что был честолюбив. И сейчас прибегаю к нему только изредка – по праздникам и всяким таким случаям, в самых умеренных количествах. – Мемток улыбнулся. – Сегодня вечером сам узнаешь.

– Как это?

– А разве я не говорил тебе? Сегодня после вечерней молитвы устраивается банкет в твою честь.

Хью почти не слышал его. Он напряженно всматривался в длинную очередь, пытаясь разглядеть Барбару.

В качестве почетного эскорта Мемток избрал старшего ветеринара и главного инженера имения. Хью был слегка обеспокоен таким вниманием со стороны врача, памятуя о своем беспомощном положении при предыдущей встрече с этим человеком.

Но ветеринар был сама сердечность.

Мемток восседал во главе длинного стола. Хью расположился по правую руку от него, а остальные места занимали двадцать начальников других департаментов. За стулом каждого гостя стоял лакей, а непрерывные вереницы других слуг появлялись и исчезали, принося и унося приборы и блюда. Банкетный зал был великолепен, обстановка была роскошной, а празднество было пышным и продолжительным. Хью не мог представить себе, какой же должна быть пища Избранных, если их верховные слуги питались так роскошно.

Вскоре он отчасти узнал это. Мемтоку подавали дважды: сначала из общего меню, затем из особого. Эти другие блюда он только пробовал, откладывая их на отдельную тарелку. Из общего меню он ел понемногу и иногда отказывался от блюд.