Милые детки - Мелани Голдинг (2019)

– Патри-и-ик! – крикнула она, и оба младенца удивленно распахнули глаза, но сосать не перестали. – Привет, малыш, – обратилась она сначала к Моргану, а потом к Райли, глядя как две пары маленьких глаз закрываются снова – медленно-медленно, точно тяжелые двери с доводчиком. Где-то на втором этаже, прямо у нее над головой раздался стон.

Секунды неохотно слипались в минуты, близнецы продолжали сосать, а Лорен усердно старалась визуализировать слова «радость материнства» вместо настойчиво лезущей в голову фразы «скука смертная». Солнце, неумолимо уходящее за горизонт, по пути заглянуло в окно гостиной, и его последние лучи ослепили Лорен, прикованную к дивану двумя сосущими младенцами.

– Патри-и-ик! – снова прокричала она, стараясь повышать голос более плавно, чтобы не напугать детей. В этот раз сверху донеслось шарканье и бормотание, затем наконец послышались тяжелые шаги на лестнице. Патрик показался в дверях: волосы торчат в разные стороны, под рубашкой, застегнутой на одну-единственную пуговицу, продетую не в ту петлю, видна голая грудь с островком светлых, медового цвета волос.

– Задерни занавески, пожалуйста, – сказала Лорен.

Патрик прошлепал босыми ногами через всю комнату, шваркнул шторами и остановился у окна, широко расставив ноги, уперев руки в бока, глядя на нее сверху вниз.

– Это все?

Лорен снова прозрела, оказавшись наконец в блаженной тени штор. Сквозь них пробивались осколки солнечных лучей, освещая Патрика со спины. Пронизанный солнцем ореол золотых кудрей делал его похожим на капризного ангелочка из рождественского вертепа.

– Можно попросить тебя поставить чайник? – спросила Лорен, стараясь сохранять спокойный тон. – Я не могу встать.

Патрик прошлепал обратно и скрылся в кухне. Через арку, отделявшую ее от гостиной, Лорен слышала, как открылся кран, вода с журчаньем полилась в чайник. Затем раздался голос Патрика:

– Я вообще-то спал.

– Прости.

Райли оторвался от груди и начал плакать, постепенно набирая силу, точно барахлящий двигатель, который заводится не сразу, но, если уж завелся, ревет так, что мало не покажется. Лорен пришлось повысить голос, чтобы Патрик услышал:

– Можешь взять его на минутку, пожалуйста?

Патрик вернулся в гостиную, подошел к ней и взял ребенка на руки так заботливо, что у Лорен сердце заныло от любви к ним обоим. Он уложил голову малыша себе на плечо и принялся укачивать его, расхаживая туда-сюда по кухне, щуря один глаз каждый раз, когда Райли снова заходился в оглушительном вопле прямо у него над ухом. Вскоре к детским крикам присоединился свист чайника, и Патрик одной рукой снял свисток и выключил газ, продолжая пружинить вверх-вниз на носочках, потому что это вроде бы работало: паузы между завываниями становились все длиннее. К тому моменту, когда чай был готов, наступила тишина. Райли, икая, обсасывал кулачок, а Патрик пристраивал у себя на шее пеленку, чтобы она впитывала слюни.

– Ну вот, мистер Морган, – обратился он к сыну. – Так получше?

– Патрик.

– Что?

– Это Райли. Райли я одеваю в зеленое, Моргана в желтое.

– Ой, – рассмеялся Патрик. – Точно, я знаю, просто забыл. Прости, малыш. Тут такое дело, очень уж вы с братом похожи. С тех пор как мамочка сняла с вас бирки, я вас вечно путаю.

– Ты что, их не различаешь?

– Различаю, конечно. В большинстве случаев. Цвета помогают, когда помню, какой из них чей, ха-ха. Но, блин, они же как две капли воды, правда.

– Не для меня.

Патрик снова хохотнул, будто она сказала что-то смешное, и свободной рукой подал ей кружку с чаем, а затем принес с кухни свою.

– Я тут подумал… – начал он.

– Мм?

– Мне кажется, нам нужна кровать побольше.

– А, – сказала Лорен. – Ну да, только у нас в спальне нет места для большой кровати. Мы вроде про это уже говорили.

– Солнышко, давай просто купим большую кровать, и все.