Вечный кролик - Джаспер Ффорде (2020)

– Настоящую смерть больше не считаете, согласен, – сказал Док, – но ее же постоянно изображают в кино и сериалах. Кто-нибудь может это неправильно понять, верно? Смерть несет за собой лишь скорбь и утрату, а убивать можно только в том случае, если другого выхода уже не осталось.

– Часто его и не остается, – сказал я, зачем-то защищая людей.

– Если ты и правда в это веришь, – сказала Конни, – тогда, думаю, твоему виду также стоит переосмыслить свои натянутые отношения с полезными силами компромисса и примирения.

– Да, – помолчав, сказал я. – Думаю, тут ты права.

– Люди очень много болтают, – сказал Док, – и, кажется, даже понимают, как им нужно себя вести… но они редко это практикуют. А разговоры без действий – это все так, пустое сотрясание воздуха. Для меня загадка, как вы умудрились так развиться и не самоуничтожиться. Ну да ладно, пока-пока!

Я собрался уходить. Из-за указаний мистера Ллисъа я не стал заводить разговор о кампании «свалите – мы заплатим», и я не знал, как сказать об этом Маллетам. Однако о деньгах мы все же поговорили, просто тему поднял не я.

– Сколько нам предлагают за то, чтобы мы съехали? – спросила Конни, когда я сделал несколько шагов прочь от их двери. Я остановился и обернулся.

– Мне советовали начать переговоры с семи тысяч, – сказал я, немного помолчав и расхрабрившись от собственной честности, – но я думаю, что они с легкостью поднимут цену до двадцати и, может быть, выше. А как вы узнали, что вам хотят заплатить?

– Они всегда хотят заплатить, – сказал Док.

– Я могу быть с вами откровенен? – спросил я.

– Больше мы от тебя ничего и не просим.

– Большинство местных вовсе не законченные лепорифобы, они просто невежественны, и ими легко управлять. А вот с Маллетами вам нужно быть поосторожнее. Они уже говорили о том, чтобы привлечь «Двуногих».

Конни и Док переглянулись. Я подумал, что тем, кто попытается засунуть Дока в сорокагалонную бочку с соусом, сильно не поздоровится.

– Сбежишь единожды, и будешь убегать всю жизнь, – низким голосом сказала Конни. – Передай им вот что: мы будем друзьями всем, кто этого захочет, и станем создавать проблемы всем, кто захочет создать их нам. И, поверь мне, с нами проблем не оберешься.

Я посмотрел на Дока – он выпрямился во весь рост. Даже если бы я был на восемь дюймов выше, намного лучше сложен, лет на двадцать моложе и, самое главное, храбрее, я бы все равно дважды подумал, прежде чем драться с ним.

– Ладно, – сказал я. Их угрожающий тон шел вразрез с обычно миролюбивым настроем. – Я постараюсь, чтобы они поняли.

– Молодчина, – сказал Док, снова став приветливее. – Заходи в любое время, наша дверь всегда открыта.

Конни махнула мне лапой, и дверь захлопнулась. Я пошел к своему дому, размышляя над прошедшим вечером. Я думал о дуэлях, луговой похлебке, колоссальных различиях между нашими культурами, о том, как меня размазали в Скрэббл, хотя мне казалось, что я неплохо играю. Но мои мысли все время возвращались ко вторым объятиям Конни.

Фотография Лабораторного кролика

Только Дикие кролики носили фамилию «Кролик». В момент Очеловечивания лабораторную крольчиху под номером МНУ-683 использовали для испытания влияния косметики на кожу, и на следующее утро она вежливо попросила ученых-испытателей: «Скажите, а не могли бы вы сделать макияж не таким броским?» Ее выпустили на следующей же неделе, но потомки из уважения к ней оставили себе буквенно-цифровую фамилию.

Когда на следующее утро я спустился вниз, то чувствовал себя так, будто девять гиперактивных дикобразов неумело отплясывали в моей голове ирландские танцы. Несмотря на это, я уже видел, как между мной и бренди из одуванчиков, обладающим чудодейственным свойством изменять сознание, завязывается прекрасная дружба. Пиппа уже встала, оделась и готовила завтрак.