Каменные небеса - Нора Джемисин (2017)

Он прав. Нэссун сглатывает, начинает дышать глубже, чтобы двигаться лучше, и снова начинает протискиваться сквозь лес вместе с ним. Она вырабатывает ритм, работая вместе с ним. Она хорошо находит более легкие проходы, которые не требуют протискиванья, и он следует за ней. Когда эти участки заканчиваются, он толкает, пинает и ломает деревья, пока путь не расчищается, а она идет за ним. В эти краткие моменты передышки она переводит дыхание, но этого недостаточно. В боку у нее начинает колоть. Ей становится трудно видеть, поскольку листья деревьев выдергивают пряди из ее хвостиков, и от пота завитки волос распрямляются и падают на глаза. Ей отчаянно хочется передохнуть часок или около того. Попить. Что-нибудь съесть. Однако облака над головой начинают темнеть, и все труднее сказать, сколько светового дня им осталось.

– Я могу… – в какой-то момент пытается заговорить Нэссун, пытаясь придумать, как бы ей при помощи орогении или серебра или чего-нибудь расчистить путь.

– Нет, – говорит Шаффа, каким-то образом почуяв, что она хочет сказать. Откуда-то он достал стеклянный кинжал. В этой ситуации он бесполезен, хотя каким-то образом все же применяет его, надсекая стволы травянистых деревьев, чтобы легче ломать их ногой. – Если ты заморозишь эти деревья, сквозь них будет только труднее проламываться, а от землетрясения магматическая камера может обрушиться.

– Тогда с-серебро…

– Нет. – Он останавливается лишь на мгновение, чтобы сурово посмотреть на нее. Она с большой досадой замечает, что он не стал дышать тяжелее, хотя на его лбу поблескивает легкая испарина. Железный сердечник наказывает его, но неохотно дает ему большую силу. – Рядом могут быть другие Стражи, Нэссун. Сейчас вряд ли, но вероятность есть.

Нэссун может лишь подыскивать другой вопрос, поскольку эта короткая пауза дает ей время перевести дух.

– Другие Стражи? – А, он же говорил, что во время Зимы все они куда-то уходят, и что эта станция, о которой говорил им Сталь, как раз способ уйти. – Ты что-то вспомнил?

– Увы, больше ничего. – Он чуть улыбается, со знанием дела, словно понимает, что она делает. – Только то, что так мы туда попадаем.

– Куда?

Улыбка его гаснет, лицо на краткий миг становится знакомо тревожно-пустым.

– В Уоррент.

Она запоздало вспоминает, что его полное имя Шаффа Страж Уоррент. Ей никогда не приходило в голову поинтересоваться, где находится община Уоррент. Но значит ли это, что путь в Уоррент идет сквозь какой-то погребенный мертвый город?

– П-почему…

Он качает головой, лицо его становится жестче.

– Кончай тянуть. Темнеет, не каждый ночной хищник будет ждать до ночи. – Он бросает взгляд на небо лишь чуть раздраженно, словно оно не угрожает их жизни.

Бесполезно жаловаться, что она валится с ног. Это Зима. Если она упадет, то умрет. Она заставляет себя идти в проделанный им проход и снова начинает искать лучший путь.

В конце концов они пробиваются, что хорошо, поскольку иначе это стало бы довольно простым рассказом о том, что ты узнала, что твоя дочь мертва, и позволила бы остальному миру исчахнуть в скорби вместе с тобой.

Но все совсем не так. Внезапно на последнем участке травянистые деревья становятся реже и открывается гладко вырезанный проход во внутренней стене кальдеры. Стены возносятся высоко над головой, хотя издали они не казались такими высокими, а сам проход достаточно широк, чтобы могли пройти две телеги в ряд. Стены этих проходов покрыты упрямым мхом и какими-то древовидными лианами. Последние, к счастью, мертвы, иначе бы они заплели все и осложнили бы им продвижение. Они спешат вперед, ломая сухие сучья, а затем Нэссун и Шаффа вываливаются из прохода на широкую плиту из совершенно белого материала, не металла и не камня. Нэссун прежде видела нечто похожее, возле других развалин мертвой цивилизации, иногда этот материал светился в ночи. Эта конкретная плита занимает все пространство внутренней кальдеры.