Ковен заблудших ведьм - Анастасия Гор (2021)

– Недурно, – похвалила она мои труды, обмакнув в одуванчики чайную ложку и настороженно лизнув ее. – Сгодится. Можем начинать.

Зал встретил меня уже принаряженным и подготовленным: повсюду стояли тростниковые свечи в лампадах и канделябрах. Вся мебель, включая рояль и диваны, передвинулась в угол, освободив центр для красного покрывала и трех подушек. Между ними возвышались зеркала высотой с Коула. В отражении каждого плясало пламя, создавая бесконечный коридор из света, – из-за этого зал казался раза в два больше. Камин благоухал: чувствовались семена сандала и мирры. Плотно запахнутые и подвязанные шторы не пропускали ни одного лучика солнца – казалось, в этом зале царит ночь, повернув время вспять, пока за его пределами по-прежнему правит день. Я услышала хруст, наступив на ивовые прутья: выложенные вокруг подушек и между зеркал, они образовывали пересечение трех фаз луны – полумесяцы растущей и убывающей, а между ними – полная. Внутри нее стоял алхимический столик с двумя дымящимися кубками. Один был массивный, из золота с малахитом и рубинами, а второй – невзрачный, из темного дерева с художественной резьбой в виде бегущих оленей и виноградных лоз.

– Ну наконец-то, – вздохнула Аврора, с хрустом потягиваясь на жаккардовой обивке кресла. После смены обстановки ей пришлось пересесть ближе к огню, у которого она грела по-старчески мерзлые ноги со взбухшей сеточкой вен. – Почему так долго? Если не Вестники меня убьют, то скука. В этом доме совершенно нечем заняться!

Проигнорировав ее, я села на одну из бархатных подушек рядом с Тюльпаной, помогая готовить напиток.

Стихийные элементали, вырезанные на углах столика в соответствии со сторонами света, источали будоражащее тепло, стоило приложить к ним ладонь. В алхимии я разбиралась значительно лучше, чем в некромантии, но все равно не понимала, что задумала Тюльпана. Подав ей откупоренную баночку с розовым вареньем, я проследила, как она размешивает его в кубке с красным вином, пахнущим ежевикой. Затем она проделала то же самое с белым цитрусовым, разбавив его несколькими ложками одуванчикового сиропа. И в тот и в другой кубок посыпался порошок из толченого ячменя и морской соли, а завершился рецепт нашей с Авророй кровью.

– Руку, – попросила Тюльпана, берясь за острый ритуальный атам и ставя кубок перед Авророй, которой Коул любезно помог усесться на третью подушку.

Она без колебаний стянула замшевую перчатку и подала раскрытую ладонь. Так же быстро и непринужденно Тюльпана чиркнула по ней лезвием. Сквозь пальцы, обвитые чернильными венами, побежала кровь – такая же черная, как та магия Шепота, что отравила Аврору и теперь отравляла меня. То была даже не кровь, а яд – не зря Нимуэ пришла в бешенство, отведав его в своем озере.

От мысли, что мне придется испить это, я содрогнулась.

– Что такое, Одри? – принялась подтрунировать надо мной Аврора, натягивая перчатку обратно и даже не удосужившись перевязать руку. – Уже передумала?

– Ни за что, – прошептала я, подавая Тюльпане свою руку, которую она порезала и склонила над простым деревянным кубком.

Это оказалось больнее, чем я ожидала, – кровавая жертва никогда не давалась просто. С шипением отняв руку, когда кубок наполнился кровью больше чем на четверть, я схватила с пола полотенце и улыбнулась от нежности, когда Коул наклонился и завязал его вокруг моей ладони.

– Фу, – скривилась Аврора. – Можно не при посторонних?

Коул несколько раз проверил, остановилась ли кровь, и лишь затем отошел к двери, чтобы исполнить свой долг атташе: не мешать, но блюсти мою безопасность. Я же с головой нырнула в колдовство, позволив себе забыться и утонуть в своем природном естестве.