Циклоп - Клайв Касслер (1986)

— Мы не могли предвидеть появление Лебаронов, — кратко ответил мужчина.

— Это можно сказать в отношении госпожи Лебарон и ее команды охотников за сокровищами, но уж точно не о ее муже. Зачем Великов забрал его у кубинцев?

— В первую очередь потому, что Рэймонд Лебарон может быть полезной пешкой во время переговоров с Госдепартаментом США после того, как братья Кастро отойдут от дел.

— Его лучшие намерения могут испортить нам всю игру, — сказал Полевой.

— Великов уверяет меня, что Лебарон находится под очень строгой охраной и его вовсю кормят ложной информацией.

— Тем не менее все равно остается небольшая угроза того, что он узнает об истинном предназначении Кайо–Санта–Мария.

— Тогда его просто уничтожат.

— А Джесси Лебарон?

— Лично я думаю, что она и ее друзья пригодятся нам, когда нужно будет свалить на ЦРУ всю вину за запланированную катастрофу.

— Есть ли у Великова или у наших агентов в Вашингтоне какие–либо сведения о том, что американская разведка планирует проникновение на остров?

— Нет, — ответил Майский. — Допрос экипажа дирижабля не выявил никаких их связей с ЦРУ или военными структурами.

— Я не хочу, чтобы мы где–нибудь прокололись, — твердо сказал Полевой. — Мы слишком близки к успеху. Передайте Великову мои слова.

— Передам.

Послышался стук в дверь, и в кабинет вошла секретарша Полевого. Она молча протянула ему бумагу и вышла.

Внезапно лицо мужчины покраснело от ярости.

— Черт! Стоит заговорить о неприятностях, они тут как тут!

— Что случилось?

— Срочное сообщение от Великова. Один из заключенных сбежал.

Майский нервно заломил руки.

— Побег невозможен. На Кайо–Санта–Мария нет лодок, а если уж он совсем дурак, чтобы решиться уходить вплавь, то либо утонет, либо пойдет на корм акулам. Кто бы он там ни был, далеко пленник не сбежит.

— Его зовут Дирк Питт. По словам Великова, самый опасный из них всех.

— Опасный он или нет…

Полевой жестом велел ему замолчать и начал расхаживать туда–сюда по ковру, его лицо выглядело обеспокоенным.

— Нам не нужны неожиданные неприятности. Срок нашей кубинской авантюры подходит к концу через неделю.

Майский отрицательно покачал головой:

— Корабли не смогут добраться до Гаваны вовремя. Кроме того, мы не можем изменить время празднования. Фидель и высокопоставленные члены правительства будут у нас под рукой для официального выступления. Отсчет времени уже пошел. Изменить сроки нельзя. Либо мы прекращаем операцию «Ром и кола», либо продолжаем ее, как планировалось.

Полевой в нерешительности сжимал и разжимал кулаки.

— «Ром и кола» — что за идиотское название для операции такого масштаба.

— Кстати, вот еще одна причина продолжать. Наши дезинформаторы уже начали распространять слухи о плане ЦРУ по разрушению Кубы. Сама фраза «Ром и кола» — ну явно же словно придумана американцами. Ни одно иностранное правительство даже не подумает, что ее сочинили в Москве.

Полевой пожал плечами, соглашаясь.

— Это, конечно, очень хорошо, но я даже боюсь подумать о последствиях, если тот парень, Питт, каким–то чудом сможет живым вернуться в Соединенные Штаты.

— Он уже мертв, — решительно заявил Майский. — Я уверен в этом.

Президент вошел в кабинет Дэниела Фосетта и махнул рукой:

— Не поднимайтесь. Я просто хотел, чтоб вы знали, что я направляюсь наверх спокойно пообедать с женой.

— Не забывайте, что через сорок пять минут у нас назначена встреча с руководителями разведки и Дутом Оутсом, — напомнил Фосетт.

— Буду вовремя, обещаю.

Президент повернулся и поднялся на лифте на второй этаж Белого дома к жилым помещениям. Агент ждал его в апартаментах Линкольна.

— Выглядишь уставшим, Айра.

Хаген улыбнулся:

— Я в такое время обычно уже отхожу ко сну.

— На чем мы остановились?