Циклоп - Клайв Касслер (1986)

Фосетт отлично улавливал, в каком настроении находится президент, и терпеливо выжидал. Наконец он сказал:

— Мне кажется, что было бы неплохо, если бы я присутствовал при беседе с Питтом.

Собеседник грустно посмотрел на него:

— Тебе придется отправиться со мной в Кэмп–Дэвид на рассвете.

Фосетт выглядел озадаченным.

— Я ведь совсем ничего не понимаю в тех делах, что вы собираетесь решать в Кэмп–Дэвиде. Утром состоятся в основном только встречи с лидерами конгресса о предоставлении бюджета.

— Они все подождут. У меня на завтра запланирована встреча поважнее.

— Как ваш начальник штаба, могу ли я узнать, с кем?

— С группой людей, которые называют себя «внутренним ядром».

Глядя на президента, Фосетт медленно сжал губы.

— Я не понимаю.

— А должен понимать, Дэн. Ты ведь один из них.

Прежде чем ошеломленный советник смог что–либо ответить, президент вышел из кабинета и вернулся к торжественному обеду.

Толчок при соприкосновении шасси с посадочной полосой разбудил Питта. В небольшом окне двухмоторного реактивного самолета военно–морского флота виднелось все еще темное небо и первые оранжевые лучи, предвещающие новый день.

Из–за натертых о ванну волдырей сидеть было нестерпимо больно, поэтому ему пришлось уснуть, свернувшись на боку. Он чувствовал себя ужасно и сильно хотел выпить чего–то кроме фруктовых соков, которыми его неутомимо пичкал излишне заботливый врач на подводной лодке.

Он раздумывал о том, что сделает, если снова встретит Фосса Глая. Но любое дьявольское наказание, какое для него придумывал Питт, не казалось ему достаточным. Дирка не оставляли мысли о том, как Глай истязал Джесси, Джордино и Ганна. Он чувствовал себя виноватым из–за того, что сбежал из плена.

Вой реактивных двигателей затих окончательно, и дверь открылась. Спустившись вниз по трапу, он попал в объятия Сэндекера. Обычно они с адмиралом даже руки при встрече пожимали редко, поэтому это неожиданное проявление дружеской любви слегка удивило Питта.

— Правду говорят — фальшивая монета всегда возвращается, — прохрипел Сэндекер, пытаясь подобрать слова.

— Как по мне, пусть лучше возвращается, чем уходит с концами, — улыбаясь, ответил Питт.

Адмирал взял его под руку и повел к ожидающей их машине.

— Нас ждут в штаб–квартире ЦРУ в Лэнгли, чтобы выслушать твой рассказ.

Питт внезапно остановился.

— Наши живы, — кратко сказал он.

— Живы? — ошеломленно спросил Сэндекер. — Все?

— Они в плену у русских, и их пытал американский дезертир.

Сэндекер непонимающе вскинул брови:

— Ты был на Кубе?

— На одном из отдаленных островов, — пояснил Питт. — Мы должны как можно скорее сообщить о моем спасении русским, чтобы остановить их…

— Успокойся, — прервал его Сэндекер. — Я не совсем понимаю тебя. Давай так: приедем в Лэнгли, и там ты расскажешь всю историю, как ты снова упал в море и выплыл с полными карманами рыбы.

Во время полета над городом начался дождь. Питт глядел сквозь лобовое стекло из плексигласа вдаль на 219 акров леса, обрамляющего приземистое строение из серого мрамора и бетона, служившее домом американской армии плаща и кинжала. С высоты оно казалось заброшенным, рядом не было видно ни единого человека. Даже парковка была заставлена машинами лишь на одну четверть. Единственным, что издалека он мог бы спутать с человеком, был памятник самому известному американскому шпиону, гордости нации, Натану Хейлу, который допустил лишь одну ошибку — позволил себя поймать, после чего его повесили.

На посадочной площадке их ждали два высокопоставленных чиновника с зонтиками. Они поспешили в здание, после чего Питта и Сэндекера провели в большой конференц–зал, там уже сидели шестеро мужчин и женщина. К ним подошел Мартин Броган, пожал Питту руку и познакомил его с присутствующими. Дирк кротко кивнул и сразу же забыл их имена.