Циклоп - Клайв Касслер (1986)

— Коммандер–лейтенант Редферн.

— Вы в полной мере осознаете всю серьезность ситуации?

— Я все понимаю, сэр, но мы ничего не сможем сделать. Сегодня вечером бензовоз снес столб линии электропередачи и обесточил весь участок.

— У вас же есть аварийные генераторы.

— Дизельные генераторы работали нормально только первые шесть часов, затем случилась какая–то механическая поломка. Сейчас идет работа над ее устранением, генератор снова заработает в течение часа.

— Слишком поздно, — отрезал Митчелл. — «Геттисберг» будет на месте через две минуты. Как вы сможете посадить их?

— Мы не сможем, — ответил коммандер. — Все наше оборудование обесточено.

— Тогда расставьте на взлетно–посадочной полосе машины, грузовики и все, что может освещать путь.

— Мы сделаем все возможное, сэр, но четырех человек, которые дежурят на аэродроме в это время суток, будет недостаточно. Мне очень жаль.

— Вы не единственный, кому жаль, — проворчал Митчелл и бросил трубку.

— По идее, мы уже должны видеть взлетно–посадочную полосу, — тревожно сказал Буркхарт. — Но я вижу только огни Ки-Уэст и никаких признаков авиабазы.

Впервые на лбу Юргенса выступили капли пота.

— Вдвойне странно, что с нами до сих пор не связался никто из их диспетчерской.

В это же мгновение послышался напряженный голос директора службы управления полетов:

— «Геттисберг», станция Ки–Уэст обесточена. Они постараются осветить взлетно–посадочную полосу фарами машин. Мы запрограммировали ваш заход на посадку с востока в западном направлении. Длина взлетно–посадочной полосы — семь тысяч футов. Если вы промахнетесь, то загремите прямиком в рай. Как слышите? Прием.

— Вас понял, центр. Мы слышим.

— Вы на высоте одиннадцать тысяч триста футов, Дэйв. Скорость — четыреста десять. До приземления одна минута десять секунд и шесть миль. Переходите на ручное управление. Прием.

— Вас понял, перехожу на ручное управление.

— Вы видите полосу?

— Пока что нет.

— Простите, что прерываем, «Геттисберг», — заговорил Холлиман, настроившийся на частоту НАСА. — Но я думаю, что мы с парнями можем сыграть роль олененка Рудольфа[18] для ваших саней. Мы пойдем вперед, чтобы осветить путь. Прием.

— Большое спасибо, дружище, — благодарно сказал Юргенс.

Истребители «F-15», ускорившись, обошли шаттл и направились к Ки–Уэст. Они выстроились в линию и включили посадочные огни. Сперва яркий свет упал на воду, затем фонари осветили соляной бассейн, после чего показалась взлетно–посадочная полоса авиабазы.

Лицо Юргенса было напряжено и сосредоточено. Челнок заходил на посадку, как и планировалось, но ему еще никогда не приходилось так парить в воздухе, словно на бумажном самолете. Буркхарт зачитывал скорость и высоту, поэтому его товарищ сосредоточился на управлении полетом.

— «Геттисберг», вы идете на триста футов ниже минимума, — произнес Фоли.

— Если я поднимусь хотя бы на дюйм, это вызовет помпаж[19].

Взлетно–посадочная полоса приближалась так медленно, словно находилась на расстоянии целой вечности. Челноку оставалось пройти всего четыре мили, но казалось, что целых сто. Юргенс верил в то, что сможет посадить шаттл. Он должен был посадить его. Каждой клеткой мозга мужчина думал лишь об управлении полетом.

— Скорость — триста двадцать, высота — тысяча шестьсот, три мили до посадочной полосы, — осипшим голосом произнес Буркхарт.

Теперь пилот различал внизу свет от фонарей и спасательного оборудования. Посадочные огни истребителей, летящих над ним, освещали бетонную дорогу длиной в полторы мили и двести футов в ширину.