Циклоп - Клайв Касслер (1986)

И вдруг он вспомнил о Ла Дораде.

Тихо скользящий по ночному небу «Геттисберг» был отличной целью. Хотя выключенные двигатели уже и не выпускали огонь через выхлопные трубы, навигационные огни освещали шаттл от носа до самого хвоста. Он находился всего в четверти мили впереди и немного ниже истребителя Холлимана. Было ясно, что теперь ничто не спасет челнок и его экипаж от погибели. Всего несколько секунд отделяли шаттл от огненной смерти.

Майор нажал несколько рычагов, готовясь к атаке. На дисплее данных на передней панели и лобовом стекле высветилась информация о скорости истребителя, навигационные параметры, а также состояние ракетных систем и огневых сигналов. Бортовой компьютер отслеживал космический челнок. Холлиману оставалось лишь нажать на кнопку, чтобы пустить в него ракету.

— Центр управления Колорадо, я приблизился к цели.

— Лис–лидер, вас поняли. До приземления осталось четыре минуты. Начинайте атаку.

Холлимана терзала нерешительность. Он почувствовал такой прилив отвращения к ужасному поступку, который ему предстояло совершить, что на несколько мгновений не мог заставить себя сдвинуться с места. Он все еще лелеял слабую надежду того, что это было какой–то ужасной ошибкой и «Геттисберг», словно ошибочно приговоренный к смерти каторжник из старого фильма, будет в последнюю минуту спасен президентским указом, откладывающим исполнение приговора.

Выдающаяся карьера Холлимана в ВВС была завершена. Несмотря на то что он выполнял то, что ему было приказано, он навсегда будет заклеймен убийцей, взорвавшим «Геттисберг» и его экипаж прямо в небе. Еще никогда он не испытывал такого страха и гнева одновременно.

Он никак не мог смириться с тем, что на его участь выпало столь тяжелое испытание и судьба выбрала именно его на роль палача. Он тихо проклинал себе под нос политиков, которые выбрали такой путь решения данной проблемы, из–за них он вынужден был идти на это.

— Лис–лидер, повторите. Мы не разобрали ваше сообщение.

— Пустяки, Колорадо. Просто пустяки.

— Что за задержка? — спросил генерал Пост. — Немедленно начинайте атаку.

Холлиман занес палец над кнопкой огня.

— Прости меня, Господи, — прошептал он.

Внезапно цифры на дисплее данных начали меняться. Он бегло посмотрел на них, раздираемый любопытством. Затем перевел взгляд на шаттл. Казалось, что тот начал разворачиваться.

— Колорадо! — прокричал он в микрофон. — Это Лис–лидер. «Геттисберг» отклоняется от посадочного курса. Вы меня слышите? «Геттисберг» накренился влево и поворачивает на север.

— Вожак, мы вас слышим, — ответил Пост с облегчением в голосе. — Наш дисплей тоже показывает, что они меняют курс. Займите позицию и сопровождайте челнок. Тем ребятам понадобится моральная поддержка.

— С удовольствием, — облегченно сказал Холлиман. — С удовольствием.

В диспетчерской космического центра имени Джонсона стояла мертвая тишина. Не зная о страшной драме, разыгравшейся наверху, наземная команда из четырех операторов, растущей толпы ученых НАСА и администраторов погрузилась в мрачные размышления. Их сеть отслеживания вывела на экраны внезапный поворот челнока к северу, но это могло значить как небольшой крен, так и разворот «змейкой» перед заходом на посадку.

Затем абсолютно неожиданно молчание нарушил голос Юргенса:

— Хьюстон, это «Геттисберг». Как слышно? Прием.

Диспетчерская взорвалась бурными аплодисментами и овациями. Мерв Фоли сразу же произнес в микрофон:

— Я вас слышу, «Геттисберг». Добро пожаловать домой.

— Я говорю с настоящим Мервом Фоли?

— Если вы знаете другого такого, то надеюсь, что его поймают быстрее, чем он успеет наделать шороху под моим именем.

— Вы Фоли, все верно.

— Какое ваше положение, Дэйв? Прием.

— Вы разве не отслеживаете нас?

— С тех пор как покинули космическую станцию, все системы работали нормально, кроме связи и управления полетом.