Живое - Марина Суржевская (2021)

Кристиан сидел в гостиной с книгой. Он был без мундира, в брюках и рубашке с закатанными рукавами. Поднял голову, когда я вошла. Я скинула тяжелую накидку, обувь и прошла к лестнице.

— Иви?

— Хочу смыть с себя запах рыбы, — объявила я. — И забыть обо всем, что связанно с морем!

В купальне я стащила одежду, распустила волосы и залезла под горячую струю воды. Действие бодрящих микстур, выпитых с утра, прекратилось, и я ощутила, как болят мои порезы, ссадины и ушибы. Зеркало послушно отразило темно-фиолетовые разводы, покрывающие спину, плечи, бедра…

Фыркнув на эту «красоту», я сжалась в комочек, привыкая к воде.

Дверь открылась совершенно неожиданно, впуская Кристиана со стопкой полотенец.

— Я забыл сказать, что Силва не положила свежие…

Он осекся, глядя на меня.

— Выйди! — возмутилась я, стоя на коленях и прижимаясь грудью к еще холодному бортику ванны. — Кто тебе разрешил так вламываться?

— Я не думал, что ты уже разделась. — Уходить он и не подумал, положил полотенца и подошел ближе. Провел пальцем вдоль моего позвоночника, там, где цепочкой протянулись некрасивые чернильные пятна, и выругался сквозь зубы. — Какой же я идиот… Похоже, пытки на сегодня отменяются.

— Чего?

— Ничего. Я отвезу тебя к целителям. Сейчас же!

— Никуда я не поеду, это всего лишь синяки! — буркнула я. Вода уже набралась, согревая и лопаясь мыльной пеной. — Они пройдут сами, без всяких целителей! И хватит на меня глазеть! Уходи!

Его глаза стали темными, губы сжались в жесткую линию. Резко развернувшись, Кристиан вышел. Но не успела я вздохнуть с облегчением, как он вернулся, несся плетеную коробку, в которой звенели склянки и пузырьки.

Не слушая моих возражений, февр присел возле ванны. Я порадовалась, что все еще сижу, сжавшись в комочек и прикрываясь волосами.

— Почти всю свою жизнь я провел среди февров, — он вылил в воду содержимое синей склянки, и жидкость угрожающе зашипела, — и не привык заботиться о ком-то, кроме себя. Тем более о девушке. Ты такая… хрупкая.

Еще парочка склянок — и вода вокруг меня стала черной с синими разводами. Я ошарашенно подняла руку. С пальцев капали черные бусины.

— Я не хрупкая, — слегка испуганно пробормотала я, потому что черная жидкость стала вязкой, облепив тело, словно смола. — Что это за гадость? Ты решил меня утопить в этом отвратительном дегте?

— Леди Куартис обидится, если узнает, как ты назвала ее исцеляющий бальзам, — усмехнулся Крис. — Ложись в воду, Иви. Или ты хочешь, чтобы я помог?

— Отвернись, — нахмурилась я.

Кристиан глянул насмешливо, но послушно повернулся в другую сторону.

Я осторожно вытянулась в странной черной воде. Она закрыла меня плотным густым покрывалом.

— Пахнет приятно, — сообщила я, принюхавшись. — И долго мне так лежать?

— Пока вода не станет прозрачной. — Он посмотрел через плечо, снова присел рядом и потряс новой склянкой. — А это надо выпить. Открывай рот. Живо!

Я попыталась воспротивиться, но черная смола не давала пошевелиться, а мучитель легко нажал мне на щеки, и губы раздвинулись. Тут же на язык вылилась изрядная порция очередной целебной гадости. Мерзкой до икоты!

— Умница, — вкрадчиво произнес февр и провел пальцем по моим губам, стирая каплю настойки.

— Да ты издеваешься! — сквозь слезы выдавила я. Голова закружилась, словно я залпом выпила стакан крепкого вина.

— Жду тебя внизу, — с довольной улыбкой сообщил Кристиан и покинул купальню.

Я скривилась ему вслед. Но когда смола растворилась, а я подняла руку, то с изумлением обнаружила, что мои жуткие синяки побледнели! Высунула ногу и охнула — ссадины почти затянулись. Когда я вылезала из ванной, мое тело почти избавилось от царапин, а ушибы посветлели. Правда, я все равно напоминала какого-то пятнистого зверя, но уже золотисто-желтого, а не чернильно-фиолетового!