Живое - Марина Суржевская (2021)

— Хватит глазеть! Давай знаки! — одернул меня Альф, не дав додумать мелькнувшую в голове мысль. Его глаза возбужденно горели.

Я обернулась к парню.

— Альф, это опасно… — попыталась я его образумить и отшатнулась, когда лицо Нордвига исказилось в злом оскале.

— Значит, соврала? Соврала мне? Ты не знаешь? Врунья!

— Я знаю. Ладно… только не произноси их. Ты обещал!

— Я не самоубийца, — огрызнулся он. — Рисуй! Живо!

Со вздохом я подобрала палку и вывела на земле единственный знак, который помнила. Альф встал на колени — прямо в грязь своими выглаженными брюками.

Я отошла в сторону, со страхом поглядывая на море. Надеюсь, оно не взбунтуется и не слижет нас снова. Заметно дрожа, Нордвиг опустил ладонь на исчерченную землю. И я снова увидела, как почернели его пальцы, а символ заполз под кожу. Альф с хрипом втянул воздух, откинул голову. Шея его побелела, я видела, что парень изо всех сил сжимает зубы, чтобы не произнести ни звука. В широко распахнутых зеленых глазах застыли боль и наслаждение.

Черный символ покружил вокруг радужки и… пропал. Шатаясь, Альф поднялся. И развернулся ко мне.

— Это невероятно, — прошептал он. — Такая сила… Мне надо еще!

— Эй, мы так не договаривались! — возразила я.

Альф стремительно преодолел расстояние между нами и схватил меня за плечи.

— Еще! — рявкнул он. — Все, что ты знаешь! Сейчас же!

— Это все!

— Врешь! Рисуй еще!

Краем глаза я заметила, как шевельнулась фигура эфрима.

— Мне нужны все знаки! — заорал Нордвиг, не замечая, что черная фигура бесшумно спрыгнула со стены маяка. Одно смазанное длинное движение — и на голову Альфа опускается тяжелая лапа. Нордвиг свалился кулем к моим ногам, я вскрикнула. Эфрим схватил парня за ногу, собираясь швырнуть его со скалы.

— Ржавчина, нет! — заорала я, хватаясь за Альфа. — Ох, святые… Ты что же, убил его?

Эфрим зарычал, обнажая черные десны и изогнутые клыки. Дернул Альфа, и я, не удержавшись, плюхнулась на землю. Платье обнажило колени в шерстяных чулках. Эфрим моргнул. Выпустил ногу неподвижного Альфа. Опустился на четыре лапы и двинулся ко мне, лихорадочно принюхиваясь. Я задом попыталась отползти.

— Ржавчина? — неуверенно произнесла я. — Это ведь ты? Не пугай меня, прошу!

Чудовище приблизилось. Длинные когти оставляли на песке борозды. Одно крыло эфрим подволакивал. То самое, которое сломал в Мертвомире Кристиан.

— Ржавчина! — снова позвала я, протягивая вперед ладонь.

Зверь втянул воздух. Рыкнул на мой закрытый браслет. И царапнул кожу клыками, выпуская каплю крови. Слизал. И тут же его тело потекло, меняясь. Миг — и меня поднимают уже человеческие руки. Заключают в объятия. Прижимают с силой к обнаженному торсу…

— Мелкая… — хрипло произнес мой друг. — Твоя кровь возвращает меня! О святые, какое счастье тебя обнимать! Чувствовать… кожей! Руками! О-о… Как же хорошо!

Я обхватила его шею и тихо всхлипнула. Как же я рада его видеть! Мой дорогой друг, мой самый близкий человек! Тот, кто был рядом со мной в самые трудные моменты мои жизни. Тот, кто оберегал, защищал, закрывал собой. Ржавчина…

— Только не говори, что собираешься зареветь, — запинаясь, но с привычной ухмылкой произнес он. — Не поверю, что ты стала плаксой, пока меня не было!

Я подняла голову и рассмеялась сквозь слезы.

— Просто я ужасно по тебе скучала!

— Я тоже.

Он обхватил мое лицо руками, в светлых глазах вспыхнуло наслаждение. Посмотрел на мои губы и со вздохом прижался лбом ко лбу. Как делал в детстве. И я вдруг осознала… что на моем друге ничего нет. Что он совершенно голый! А мои ладони лежат на его спине!

Вот же склирз!

Ржавчина увидел мой взгляд и рассмеялся без доли смущения. Стеснительностью он никогда не страдал. Развернувшись, парень легко вытряхнул Альфа из шубы и накинул мех себе на плечи.

— Он ведь жив? — Я с беспокойством шагнула ближе.