Его лицо исказилось, и я снова увидела того Ржавчину, что сидел у окна приюта и с тоской глядел на облетающий клен. Где-то внутри повзрослевшего парня все еще был тот мальчишка.

— Но я не понимаю… и мне страшно! Во что ты ввязался?

— У меня не было выбора. — Он тяжело втянул воздух, глядя на меня сверху вниз. — Ты должна знать, что очень дорога мне, Вив. Ты самое важное, что есть в моей жизни. Ты ведь понимаешь? Я… — Он нахмурился, размышляя, что мне сказать. — Ты права, у меня была тайна, о которой я не мог тебе рассказать. И дело, которое я обязан был сделать. Ты помнишь зиму, когда я заболел стылой болезнью?

Я торопливо кивнула.

— Ты говорила, что за нами приходил эфрим, но тебе никто не поверил. Но он действительно приходил. Более того, он меня вылечил. Я почти умер, Вив. Я был почти мертв. Когда я окреп, он пришел снова.

— Что?! — опешила я. — Но кто он?

Ржавчина помрачнел. Взгляд снова стал серьезным и жестким.

— Я не могу рассказать тебе, Вив. И не могу назвать имя. Поверь, это для твоего же блага! Он меня вылечил, но взамен взял с меня клятву отплатить этот долг. Осталось совсем немного. Все получится!

— Что получится? — нет, я ничего не понимала!

— Слушай меня внимательно, — он сжал мои плечи. На лбу Ржавчины вступила испарина, хотя на скале было ветрено и холодно. — Время заканчивается, мне нужно возвращаться.

— Что? Но я думала…

— Что я просто выйду через эту статую и останусь? Если бы все было так просто… — Он горько усмехнулся. — Я — тварь Мертвомира, мелкая. Я больше не могу дышать этим воздухом. Моих сил хватает лишь на короткое время. Теперь этот мир отторгает меня и причиняет боль. Чтобы снова стать его частью, мне надо вернуться, пройти через Дверь. Но я не могу ее открыть. Никто из нас не может.

— Из нас?

— Ты ведь нас видела, — глаза парня зло блеснули. — Ты ведь догадалась, кто мы? Вив! Для многих уже слишком поздно, мы меняемся. И это так страшно… Ты должна выпустить меня. Ты поможешь?

— Но как?

— Надо как можно скорее оказаться за Дверью. Я буду тебя ждать. Это очень важно, понимаешь? У тебя все получится, я знаю! Помоги мне остаться человеком, Вив!

— Я все сделаю, — прошептала я. Голова кружилась. Я мало что поняла, лишь осознавала, что Ржавчина снова уходит. Но я не хотела его отпускать!

Вцепилась в ладонь парня — горячую.

Он приложил мою руку к своей щеке, глядя с нежностью и болью.

— Мы мечтали о другой жизни, да, мелкая? Попроще. — Он усмехнулся, и горячие губы прижались к моей раскрытой ладони. Слегка отодвинув браслет, Ржавчина поцеловал черный рисунок, оставленный на моем запястье Мертвомиром. — Я носил это кольцо четыре года, — прошептал он, подняв взгляд. — Я не сошел с ума лишь потому, что вспоминал о тебе. Когда все закончится, мы сядем рядом, укроемся одним пледом и возьмем одну кружку чая на двоих. Как раньше. Я буду рассказывать тебе о Мертвомире. Обо всех его чудесах и опасностях, о том, как он красив и ужасен одновременно. Обо всем, что успел увидеть. А ты… ты расскажешь мне о себе. Все-все. А потом… Потом я скажу и сделаю то, о чем так долго мечтал.

Он тяжело втянул воздух. Испарины стало больше, лицо побледнело. Только в глазах по-прежнему бушевало рыжее пламя — как было всегда.

Ржавчина легко прикоснулся к уголку моих губ. Лишь на миг — и сразу отодвинулся.

— Мне надо возвращаться. Будь осторожна, мелкая, прошу тебя. И еще.

Его глаза стали злыми, пугающими.

— Держись подальше от февра!

Волчья шуба упала на землю.

Губы Ржавчины сменились клыками и угрожающе придавили мою кожу. Словно миг — и оттяпают руку вместе с браслетом! Я отшатнулась, уставившись на эфрима. Человек снова исчез, рядом стояло чудовище. Одним прыжком оно запрыгнуло на стену маяка и слилось с каменным изваянием.

Некоторое время я стояла, глядела то на маяк, то на море, кусала губы и думала.