Истории Ворона (сборник) - Коллектив авторов (2021)

Сосед Каркая принялся освобождать руку, Арсений поспешил на помощь «баритону». Вслед за ним всунулась Галина Филипповна, на площадке началась агрессивная толчея, приправленная совсем уж озлобленной руганью.

Внизу запиликал домофон, в подъезд кто-то вошел. Секундой позже на третьем или четвертом этаже звучно хлопнула дверь: «спектакль» на площадке вот-вот должен был прирасти как минимум зрителями, а то и участниками…

Виктор поспешно захромал дальше. Пусть кто хочет, тот на Чисткова свое время и тратит, только не он. Называйте это как хотите: сволочизмом, гражданской несознательностью, мизантропией… но Каркаю хотелось оказаться подальше от набирающей обороты и не сулящей ничего доброго возни, нырнуть в спасительный покой своей однушки…

– Да куда ж ты?!

Каркай не стал разбираться, кому адресован возмущенный вопль Галины Филипповны, ему или Чисткову. Напротив, прибавил шагу, стараясь не глядеть вниз. Навстречу шли две пожилые сестры-близняшки, кажется из одиннадцатой квартиры. Сухопарые, чопорные, безупречно одетые – вылитые леди с берегов Темзы, но серые глаза сужены в нехорошем предвкушении. Да, не повезло Чисткову, эти мимо такой возможности себя показать точно не пройдут…

Внизу раздался вязкий, звучный шлепок, словно кому-то перепало ладонью по физиономии, а следом – короткий матерный вскрик Арсения, к которому почти без паузы приплелись такие же возгласы его матери и «баритона».

Каркай проскочил мимо сестер, скользнувших по нему мимолетным взглядом, и пожалел, что в шестиэтажках нет лифтов. Ладно, еще немного, и он дома…

Ключ угодил в скважину с первого раза. Виктор лихорадочно сделал четыре оборота, повернул ручку вниз, толкая дверь от себя. Заскочил в квартиру, захлопнул дверь, крутанул головку замка.

Все, теперь пусть хоть расчленят и сожрут друг друга. Хотя желательно – побыстрее.

Взять паспорт было минутным делом, но Каркай выждал еще десять, надеясь, что за это время Чистков либо огребет сполна и все разбегутся, либо рисовальщика на стенах вытащат из подъезда.

Виктор подошел к двери, прислушался. Вроде тихо.

Он отпер дверь, приоткрыл ее, прислушался снова.

Точно, тишина.

Он зашагал вниз, надеясь, что если соседа и вытащили на улицу, то сразу куда-нибудь повели, а не продолжили собачиться около подъезда.

Надежда оправдалась лишь отчасти.

Чистков был на площадке. Он расслабленно – Каркаю почему-то пришло на ум «сломанно» – сидел в углу, привалившись спиной к стене, во всю длину вытянув кривоватые ноги в облегающих черных кожаных штанах. И часто, болезненно морщился, трогая сильно разбитые губы. Левая скула соседа ощутимо припухла, на лбу чуть кровоточила длинная неровная ссадина. Растоптанный маркер лежал в шаге от рифленых подошв его берцев. Ближе к перилам валялась скомканная, грязная, словно по ней топтались, куртка.

Каркай замер, ожидая, что сделает Чистков при его появлении. Тот остался безучастным, как будто стоящий в нескольких метрах сосед был ничуть не интереснее почтовых ящиков или обклеенного пестрой рекламой стенда.

Виктор медленно пошел вниз, на всякий случай готовясь к чему угодно. Но зря. Чистков спокойно пропустил его, продолжая касаться губ кончиками коротких пальцев с грязноватыми и изрядно отросшими ногтями.

Каркай одолел треть лестничного пролета, вдруг ощутив затылком, спиной – Чистков смотрит на него. Виктор размеренно качнулся вперед, показывая – «иду дальше», и резко повернулся, заглядывая соседу в глаза.

Неудачливый сатанист попался врасплох всего на секунду, но Каркаю ее хватило.

Взгляд у Чисткова был… сложный. По мнению Виктора, лучше всего подошло бы именно это слово.

В глазах соседа жутковато переплелись злость, упрямство, боль и еще кое-что… Это «кое-что» сыпануло на затылок Виктора щепотку фантомного ледяного бисера, мгновенно проникшего за шиворот, лизнувшего холодом позвоночник.