Королева мести - Джоан Швейгарт (2003)

— Я не пойду к ней, — отрезал он. — И больше не говори мне об этом. Я нарушил клятву на крови. И если я повторю это снова, то окончательно лишу себя чести… А теперь подумай о том, какую роль играешь в этом ты. Ты уже обманула Гуннара, сказав о нашей прогулке. Я лучше умру, чем брошу на тебя тень. Да и кому это пойдет на пользу? Тебе? Гуннару? Брунгильде? Нет. Сегодня первый день за долгое время, когда душа моя познала хоть немного покоя. А теперь, когда я с тобой всем поделился… — Сигурд замолчал, будто подумал о чем-то другом.

— Ты мне все сказал? — спросила я.

— Нет, — пробормотал он. — Я только хотел… Ох, Гудрун, я засыпаю на полуслове…

— Погоди, не спи еще. Ты должен пообещать мне, что ничего не скажешь Гуннару.

— Сегодня я больше не могу ни о чем думать. Все эти переживания, эти слезы. Так много надо поставить на свои места. Все это время я только и делал, что думал. Это так утомляет…

— Да, я очень хорошо тебя понимаю. Только пообещай… Иначе я поклянусь, что никогда больше не буду спать.

— Тогда обещаю. Правда, я совсем не понимаю, что именно обещаю… Только, боюсь, я в любом случае покойник.

* * *

Следующим утром мы проснулись одновременно, будто смотрели один и тот же сон. И словно зная, что этот день принесет конец нашему счастью, мы молча сжали друг друга в объятиях, в бесконечном, не знакомом мне доселе отчаянии. Видя ужас в глазах Сигурда, я понимала, что в них отражаются и мои страхи.

В доме было тихо. Я представляла себе, что Гуннар уже восседает на своем высоком троне, ожидая Сигурда, чтобы призвать его к ответу за обман и предательство, в которых Брунгильда призналась ему ночью. Поэтому я не торопилась вставать. И Сигурд, думавший о том же самом, не двигался с места.

Вскоре мать позвала нас из-за завесы, говоря, что уже поздно и она скоро будет убирать завтрак со столов. Так что нам лучше выйти сейчас и поесть. Ее слова не развеяли моих тревог, поскольку были произнесены суровым тоном. Я подумала, что это Гуннар, которому надоело ждать, послал мать за нами. Мы еще немного продлили объятие, затем нехотя отстранились друг от друга. Но отчаяние не отступало, и мы, не отводя друг от друга взгляда, выбрались из-под теплых шкур.

Перед тем, как отдернуть завесу, я прошептала Сигурду:

— Все будет хорошо, вот увидишь! — и заставила себя улыбнуться.

Но не успела я протянуть руку к завесе, как Сигурд пал предо мной на колени и воскликнул:

— Этот день может принести с собой те ужасы, которые предрекла нам прошлая ночь. Я должен сказать тебе кое-что еще до того, как мы предстанем перед Гуннаром и Брунгильдой, если она еще жива. Произошедшее между мной и Брунгильдой стало не единственной роковой ошибкой, которую я совершил. Была еще одна. Я должен сказать тебе о ней сейчас, иначе, боюсь, у меня может не оказаться другого шанса.

Я больше не хотела слышать признаний.

— Сейчас не время, — быстро сказала я. — Что бы это ни было, оно должно подождать.

— Нет, это нужно сделать сейчас. Я должен знать — ты любишь меня, несмотря ни на что. Должен верить, испуская последнее дыхание, что ты любила меня такого, каким я был, а не того, каким себе воображала.

Я схватила Сигурда за руки и заставила встать.