Воронихи - Даниэль Пейдж (2020)

– Я спросил, почему в шестнадцатом веке Вакх был такой популярной фигурой среди меценатов. Впрочем, возможно, вопрос не стоило низводить до такого исторического контекста, учитывая ваш собственный изнуренный вид и отсутствие интереса к моей лекции. Я мог бы порекомендовать вам отложить ночную деятельность, связанную со студенческими союзами, и сосредоточиться на получении академических знаний. В конце концов вы находитесь здесь именно для этого.

Виви почувствовала, как лицо заливает румянец. На галерке захихикали, смолкнув лишь после того, как профессор обратил свирепый взгляд в сторону весельчаков.

И тут девушка вдруг поняла, что спасена – в голове у нее зазвучал голос Сонали: «Меценаты нередко заказывали изображения Вакха, чтобы отразить в его портрете собственные благосостояние и успех». Не задумываясь, к каким чарам прибегла Сонали, Виви благодарно глянула на нее и снова повернулась к профессору Барнуму.

– Простите, я вначале не расслышала, – сказала она, затем слово в слово повторила подсказку и уже собралась было сесть, когда Сонали послала ей еще одну мысль. Виви продолжила: – Конкретно этот портрет, заказанный кардиналом дель Монте, содержит аллюзии на сексуальные предпочтения как художника, так и мецената. Он имеет языческий подтекст, переработанный в духе христианской символики.

Профессор еще мгновение не сводил с Виви глаз, а потом кивнул:

– Очень хорошо. А теперь давайте в качестве контрапункта поговорим о картине Тициана «Вакх и Ариадна»… – и он продолжил лекцию.

«Спасибо», – с улыбкой одними губами шепнула Виви, сделав мысленную пометку попросить потом Сонали научить ее этому заклинанию. Та мысленно ответила: «Всегда пожалуйста».

В груди у Виви разлилось тепло, которое на этот раз не имело ничего общего со смущением. Сонали, не колеблясь ни секунды, бросилась ее спасать. Почти вся ее жизнь складывалась так, что она едва ли могла с уверенностью назвать кого-то своей подругой, и вот теперь у нее их множество. И на самом деле это не просто подруги. Это сестры.

«Ему бы самому вакханалию устроить, – зазвучал у нее в голове голос Сонали. – Может, тогда он расслабится». В ответ у Виви возникла хулиганская идея, совсем не в ее обычном стиле. Она открыла на своем ноутбуке Ворд, набрала: «Может, нам стоит помочь ему в этом», – и развернула монитор к Сонали. Та скривила губы в усмешке и мысленно ответила: «Блин, да».

Виви покосилась на ребят, сидящих в их ряду, убедилась, что они не смотрят на нее, закрыла глаза и прошептала заклинание, создающее иллюзию, благо слов за громким голосом профессора никто расслышать не мог.

Миг, и на экране возник слайд, изображавший никого иного как профессора Барнума собственной голой персоной. Профессор прихлебывал винишко, восседая на краю джакузи. На стратегически важной точке покоилось полотенце. Несколько человек в первом ряду ахнуло. Барнум обернулся, посмотрел на экран и побагровел. Потом ругнулся, схватил свой ноутбук и принялся как одержимый проматывать слайды, но фотография-морок упрямо оставалась на прежнем месте.

Виви и Сонали обменялись довольными улыбками, а аудиторию тем временем наполнил приглушенный глумливый смех.

– У нас определенно возникли технические сложности. На сегодня все! – провозгласил Барнум и принялся бормотать что-то про айтишников, надругавшихся над его компьютером, и про жалобу в администрацию, которую он намерен подать.

Виви сдерживалась, пока не вышла из аудитории, а потом они с Сонали просто рухнули друг на дружку и хохотали так, что у обеих потекли слезы.

– Это было изумительно, – выдавила Сонали, вытирая глаза.

– Ты была изумительна, – сказала Виви, и тут у нее в сумке загудел телефон.

Она вытащила его, и все веселье мигом испарилось, стоило только взглянуть на экран. Там появилось сообщение, гласящее: «Надо немедленно поговорить. Встречаемся в лесу за Домом Каппы. Выходи прямо сейчас».