– Ситуация непростая Глория, – сказал майор Броуди уже более спокойный тоном.

– На самом деле нет, – перебила его я. – Сэр, вы знаете, что без причинно я бы не стала рисковать репутацией нашего отдела. Электронный отдел установил, что последним входящим в дом Эвансов, был именно Лиам Хилл. Но он отрицает, ссылаясь на то, что он такого не помнит. Теперь у нас есть неопровержимые доказательства, поиск распознавания лица, подтвердил, что это был он. Я как минимум должна его допросить. Конечно, сейчас вы скажете, что это не возможно и мы не обязаны видеть в каждом свидетеле подозреваемого, тем более в таком публичном человеке. Но когда дело касается такого количества трупов, под подозрением все. Вчера мы ездили с Брайном к Люку Ордану – это точно не наш парень. Да у него с «чердаком» может не всё в порядке, но он не убивал этих шестерых. Меня злит другое – ваше недоверие, сэр. Мы еще ждем ответы на запросы со всех аэропортов, чтобы установить местонахождение Хилла в момент убийства. Слишком много наводок на него, но пока мне нечем крыть, так как у меня одни косвенные улики.

– Что же я, по-твоему, должен делать?

– Я хочу, чтобы вы мне верили, сэр.

– Но помощник сенатора и его адвокат говорят другое. И их двое.

– Да хоть сотня. Вы бы должны верить мне. К тому же у них есть причины врать, когда есть, что скрывать. Там вся семейка замешана в грязных делишках, если я начну копать глубже, наружу выплывут не самые лицеприятные факты и тогда пресса просто уничтожит Бена Паркера. Его позиция понятна, с его якобы властью и деньгами можно любому заткнуть рот, особенно департаменту полиции, главное вовремя сделать хорошее пожертвование.

Майор Броуди усмехнулся.

– Осторожнее детектив Берч ступайте на эту грань обвинения, я могу принять это на личный счет. У тебя тоже были основания соврать, может ты хотела так насолить Паркеру, я знаю, ты сразу невзлюбила его.

– У меня?

– Ты обвиняла его в бессердечности к дочери без оснований.

Я снова встала. Резче, чем в первый раз.

– Я не намерена комментировать ваши слова, сэр. Но воспринимаю их как оскорбление.

Майор Броуди попытался возразить, но я его оборвала:

– У вас есть другие вопросы ко мне?

– Я по-прежнему не понимаю…

Садиться я не стала. Между нами повисла тягостная напряженность. Капитуляции я не дождусь, поэтому мне захотелось поскорее уйти отсюда.

– Положение настолько серьезное, что я обязан принять меры, Глория. На время внутреннего расследования ты будешь отстранена от работы.

– Что ж, это понятно. Через такое я уже однажды проходила. Что касается Хилла, я была убеждена в ложности его сфабрикованных обвинений. А это мне даёт ещё больше повода, присмотреться в Лиаму Хиллу. – Злость вдруг как рукой сняло. Я совершенно успокоилась. – Поступайте как хотите, – сказала я. – Но если вы меня отстраните, я немедля ухожу в отставку.

– Это угроза, детектив? – подняв свои брови, спросил удивленно майор Броуди.

– Понимай, черт побери, как тебе угодно, Тед! Я именно так и сделаю. И не пойду на попятную, и когда ты наконец разберешься, что они врали, а я говорила правду, будет уже поздно.

– Слежка за Хиллом, вот еще одно твое самовольное нарушение – и это отягчающее обстоятельство! – повысив голос сказал Броуди.

– Вместо того чтобы слушать Бена Паркера и его адвоката, лучше бы вам с федеральным агентом разобраться, законно ли основания для внутреннего расследования.

– Мне бы хотелось, чтобы ты охотнее шла на сотрудничество Глория. А не грозила отставкой.

– Я прослужила в полиции много лет. И хорошо знаю эту процедуру, когда присылают федерала, в действительности дело вовсе не в нём. Просто кто-то наверху занервничал, увидев прямую угрозу, и посему решено устроить показательную экзекуцию ведущему следователю, чтоб другим было неповадно. И вы предпочитаете не возражать?

– Дело обстоит совсем не так, Глория, – запротестовал майор Броуди.