Шторм войны - Виктория Авеярд (2018)

Она наклоняется, вытянув руки, и вода, повинуясь ее воле, отступает.

Я присоединяюсь к ней и позволяю своей способности взяться за дело. Я давлю и толкаю, пытаясь отогнать то, что таранит наш корабль. Но оно непомерно огромное и тяжелое, и у него есть мотор.

Мы так заняты защитой корабля, что я почти не замечаю, как колышется вокруг нас армада. Некоторые корабли, не дожидаясь приказа, стараются развернуться; они движутся по вспененней реке, среди многочисленных стальных туш, которые то появляются из воды, то вновь погружаются. Пот выступает у меня на лбу, смешиваясь с дождем, и я ощущаю соленый вкус на губах. Он жжет глаза; я моргаю и отвлекаюсь.

– Мама! – выговариваю я.

Та стоит, воздев руки, как будто может вытащить этих чудищ из воды. От напряжения она рычит, но все звуки теряются в вое ветра.

Вновь сверкает молния, и синий зигзаг обрушивается вниз. Я не успеваю его отразить, и он попадает в соседний корабль. Вода и плоть шипят. Солдаты с воплями прыгают за борт, чтобы избежать жуткой смерти от электрического тока. Их тут же поглощает бурлящая вода.

– Мама! – повторяю я, уже громче.

Сквозь стиснутые зубы она выговаривает:

– У этих Красных негодяев есть подводные корабли. Корабли и оружие.

– Мы с ними не справимся?

Ее глаза сверкают ярко даже на фоне бури. Даже несмотря на то, что удача внезапно отвернулась от нас. Мама резко опускает руки.

– Только ценой больших потерь. Да и то никаких гарантий, – произносит она, словно завороженная.

Я пытаюсь вывести ее из ступора.

– Надо подняться на утесы, выйти на сушу. Мы можем опрокинуть их…

Телохранители подступают ближе – напряженные, готовые к действию. Они ждут приказа королевы.

Не обращая внимания на них, мама смотрит на меня.

– Разве? – спрашивает она, и ее голос странно мягок и отстранен. Как будто она только что проснулась.

Мама похлопывает меня по спине – ее прикосновение холодно и мокро. Она устремляет взгляд куда-то на палубу. Я поворачиваюсь и смотрю туда же, но вижу лишь последние следы крови Самоса, которые темнеют на стальных плитах. Напоминание о мести.

Даже дождь не может смыть эту кровь. Даже боги не в силах исцелить эту боль.

Я вздрагиваю, когда очередной корабль уступает атаке и опрокидывается килем вверх.

– Значит, все кончено? – спрашиваю я.

Мамины пальцы сплетаются с моими.

– Кончено? – выдыхает она, сжав мне руку. – Нет. Нет. Но прямо сейчас я хочу вытащить дочь отсюда живой.

Впервые за день я оборачиваюсь и смотрю в сторону моря. Это путь к отступлению. Я сглатываю, ошеломленная внезапным поворотом событий. Такое ощущение, что мне вырвали сердце.

Но выбирать можно лишь между смертью и поражением.

– Поплыли домой.

36. Мэйвен

После стольких дней плена, когда меня, лишенного браслетов, душили Молчаливым камнем, вспышка пламени – все равно что вода для умирающего от жажды. Я позволяю огню лизнуть себя изнутри, задержаться на коже, как нежный поцелуй, а потом полыхнуть – так яростно и мощно, что проклятый электрикон отлетает. Он падает, и Мэра тоже – оба валятся на каменные плиты площади Цезаря.

Я бегу, не оглядываясь, и за мной тянется шлейф огня. Еще один взрыв я держу наготове, в кулаке, используя всю энергию, чтобы он не потух. Ноги несут меня через площадь – никогда еще я так не бегал. В силе и быстроте я уступаю Кэлу, однако страх придает мне бдительности и храбрости. Царящий в Археоне хаос – ключ к моему спасению. Не говоря уж о доскональном знании дворца. Дворец Белого огня был моим домом, и я его не забыл.

Внезапного появления сотен бойцов Алой гвардии более чем достаточно, чтобы отвлечь людей Кэла, которые пытаются устоять против Озерных. Тем не менее, я не поднимаю головы – черные волосы падают мне на лоб, скрывая всем известное лицо.

«Эти солдаты были на моей стороне. И им следовало на ней оставаться».