Стеклянный меч - Виктория Авеярд (2016)

– Я его взяла! – восклицает она, извиваясь так, что кости хрустят.

Я морщусь вместе с ней и перевожу взгляд на брата.

– Отпусти ее, Шейд. Сейчас разберемся.

Он кивает, вовсе не желая возиться с сопротивляющейся девчонкой, и разжимает руки. Она валится вперед, но успевает сгруппироваться, чтобы не упасть лицом в грязь. И шарахается, когда Кэл пытается помочь.

– Не трогай меня, шишка.

Кажется, она готова его укусить. Зубы у нее оскалены и блестят.

– Шишка? – негромко переспрашивает Кэл, в явном замешательстве.

Стоя над девочкой, Шейд прищуривается.

– Шишка? А, типа, большая шишка. Так зовут Серебряных. Это трущобный жаргон, – поясняет он и спрашивает у девочки: – Откуда ты?

Голос у него гораздо добрей, чем у Кэла. Он застает девочку врасплох, и она вскидывает на моего брата черные глаза, которые так и бегают от страха. И в мою сторону она тоже поглядывает, завороженная тонкими нитями искр у меня между пальцами.

– Из Нового города, – наконец отвечает она. – За мной приехали туда.

Я тоже наклоняюсь, чтобы как следует взглянуть на нее. Она совершенно не похожа на меня – высокая и худая (а я мелкая), заплетенные в массу косичек волосы блестят, как нефть (а мои – каштановые с проседью). Она младше, это видно по лицу. Лет пятнадцать-шестнадцать, но глаза говорят об усталости, непомерной для столь короткой жизни. Пальцы длинные и неровные – возможно, их множество раз ломала машина. Если эта девочка сбежала из трущоб Нового города, значит, она – тех, обреченный работать на фабрике или за конвейером, под небом, полным дыма. На шее, в обхват горла, у нее татуировка, хотя и не такая роскошная, как якорь Кранса. Это ЦИФРЫ. Большие, неуклюжие, сантиметров пять в ширину. НГ-АРСМ-188907.

– Некрасиво, да, девочка-молния? – насмешливо спрашивает она, перехватив мой взгляд.

Ее слова полны отвращения, как клыки змеи – яда.

– Но ты не любишь забивать себе голову всяким уродством.

Она говорит резко, и мне очень хочется показать ей, насколько уродлива я сама. Но вместо этого я вспоминаю уроки этикета и поступаю так, как зачастую поступали со мной. Я усмехаюсь девчонке в лицо. Тихонько смеюсь. Козыри сейчас у меня, и она должна это понять. Она мрачнеет, раздосадованная моей реакцией.

– Ты взяла оружие у Серебряных? – настаивает Кэл, указывая на пистолет. Похоже, ему никак не верится. – Кто тебе помогал?

– Никто не помогал. Уж ты бы мог понять, – огрызается она. – Все пришлось делать самой. Надзирательница Игри меня не заметила.

– Что?

Только наставления леди Блонос не позволяют мне уронить челюсть. Человек из Дома Игри. Ясновидящая. Они все способны видеть ближайшее будущее. Облегченный вариант Джона. Даже Серебряному почти нереально застать Игри врасплох, не говоря уж о Красной девочке. Исключено.

Она просто жмет плечами.

– Говорят, Серебряные крепкие орешки, но с ней я запросто справилась. Лучше драться, чем сидеть в камере и ждать, чего они там придумают.

«В камере».

Я сажусь на пятки, ошеломленная этой мыслью.

– Ты сбежала из тюрьмы Коррос.

Ее взгляд падает на меня. Нижняя губа у девочки дрожит. Это свидетельство страха, который кроется под напускной яростью.

Рука Кэла касается моего локтя, помогая мне устоять.

– Как тебя зовут? – спрашивает он чуть мягче.

Он обращается с девочкой, как с испуганным животным, но это ее только распаляет.

Она быстро поднимается, сжав кулаки, так что на руках, покрытых шрамами от многолетней работы на фабрике, вздуваются вены. Она прищуривается, и на мгновение мне кажется, что сейчас она бросится бежать. Но вместо этого девочка покрепче упирается пятками в землю и гордо распрямляет спину.

– Меня зовут Кэмерон Коул, и, если вы не против, я пошла.