Стеклянный меч - Виктория Авеярд (2016)

– Вы сами поймете! – доносится из-за дождя. – А Диане, когда она засомневается, скажите, что ответ на ее вопрос – «да».

– Какой вопрос?

Но Джон грозит пальцем, почти сердито.

– Думай о собственной судьбе, Мэра Бэрроу.

– И какова она?

– Восстать. В одиночку. – Его слова напоминают волчий вой. – Я вижу, чем ты можешь сделаться. Уже не молнией, а бурей. Бурей, которая поглотит целый мир.

На долю секунды кажется, что глаза Джона светятся. Красные на сером фоне, они прожигают меня насквозь и заглядывают в будущее. Его губы растягиваются в ужасной улыбке, зубы блестят в серебряном свете. А потом Джон исчезает.

Когда я в одиночестве поднимаюсь по трапу, у Кэла хватает ума не лезть. Я киплю от гнева, и только отчаяние пересиливает ярость. «Восстать в одиночку. В одиночку». Я вонзаю ногти в ладонь, пытаясь болью заглушить печаль. «Судьбы могут меняться…»

Фарли не настолько тактична. Она отрывается от перевязки и усмехается, воздев в воздух липкие от крови пальцы.

– Вот и хорошо. Нам в любом случае был не нужен этот старый псих.

– Этот старый псих мог доставить нам победу, – говорит Шейд, слегка толкнув ее в плечо и получив в ответ мрачный взгляд. – Только представь, что было бы, если воспользоваться его способностью…

Кэл сердито смотрит на него с пилотского кресла.

– Джон сделал для нас достаточно.

Он наблюдает, как я сажусь рядом, продолжая кипеть.

– Ты правда хочешь штурмовать секретную тюрьму, выстроенную для таких, как мы?

– А ты предпочел бы оставить Джулиана на смерть?

Ответом мне служит тихое шипение.

– Вот и я так подумала.

Кэл вздыхает.

– Ну ладно.

И самолет медленно движется вперед. Колеса подскакивают, катясь по неровному асфальту.

– Нужно прикинуть наши силы и вместе выработать план. С нами могут отправиться все, кто хочет, кроме детей.

– Кроме детей, – соглашаюсь я, подумав о Лютере и других детях-новокровках в убежище.

Слишком маленькие, чтобы сражаться, но достаточно большие, чтобы Мэйвен их не пощадил. Ребята не захотят оставаться, но я знаю, как Кэл заботится о них. Он не допустит, чтобы кто-нибудь из младших оказался не по ту сторону винтовки.

– О чем бы вы там ни говорили, я с вами. – Гарет смотрит на нас через плечо Фарли и стискивает зубы от боли в ноге. – Хотя и не знаю, на что подписываюсь.

Бабуля насмешливо шлепает его костлявой ручкой.

– Тебе прострелили ногу, но уши-то у тебя в порядке. Они собираются штурмовать тюрьму.

– Верно, Бабуля, – подтверждает Фарли. – По-моему, пустая трата времени. Мы полагаемся на слова ненормального.

Даже Бабуля перестает шутить. Она устремляет на меня взгляд, на который способны только бабушки.

– Это правда, Мэра?

– Ну, не такой уж он ненормальный, – бормочет Шейд, однако не отрицает того, о чем думают все.

Я – единственная, кто верит Джону, а они достаточно доверяют мне, чтобы положиться на мое убеждение.

– Он оказался прав насчет Питаруса и всего остального. Почему он должен был соврать насчет тюрьмы?

«Восстань. Восстань в одиночку».

– Он не соврал!

Мой крик заставляет остальных замолчать. Слышится только гул моторов. Он нарастает, превращаясь в знакомый глухой рев, от которого дрожит весь самолет, и вскоре мы отрываемся от асфальта. Дождь стучит по стеклам, ничего не видно, но Кэл хороший пилот – он не позволит нам упасть. Несколько секунд – и мы прорываемся сквозь серые облака в яркое дневное небо. Как будто с плеч свалился чугунный груз.

– Летим к озеру Малый Меч, – говорю я. – Джон сказал, мы там что-то найдем. Что-то, что нам поможет.

Я ожидаю новых возражений, но никто не смеет сердить меня. Неразумно раздражать девочку-молнию, когда сидишь в летящей железной банке.