Стеклянный меч - Виктория Авеярд (2016)

Здание, на которое он указывает, стоит на краю людной площади, и его стены резко выделяются на фоне потока транспорта. Оно похоже на прекрасную крепость, с толстыми стеклами и ступеньками, которые ведут на террасу, окруженную колоннами в виде огромных чешуйчатых хвостов. Через алмазные стены Океанского Холма переброшены охраняемые крытые галереи, связывающие Центр с дворцовым комплексом. Крыша тоже синяя, но украшена не звездами, а жестокими железными шипами. Каждый шип почти двух метров в высоту и остер, как игла. Очевидно, это для магнетронов – чтобы отбиваться от любого нападения. Как всегда, оружия для Серебряных полно. Лозы и колючие растения обвивают колонны – это для зеленых, в двух широких спокойных прудах поблескивает темная вода – для нимф. И конечно, у каждой двери вооруженные охранники, с длинными винтовками в руках.

Но хуже охранников – знамена. Они хлопают на морском ветру, укрепленные на всех стенах, башнях, колоннах, похожих на рыбьи хвосты. На них не серебряное копье – знак сотрудников безопасности – а Пламенеющий Венец. Черно-бело-красный, с остриями, которые завершаются языками огня. Это символ Норты, королевства, Мэйвена. Символ всего, что мы пытаемся уничтожить. А между ними, на собственных раззолоченных штандартах, и сам Мэйвен. Во всяком случае, его портрет. Он смотрит на площадь, с отцовской короной на голове и материнским свирепым взглядом. Юный, но сильный правитель, принц, взошедший на трон при экстремальных обстоятельствах. «ДА ЗДРАВСТВУЕТ КОРОЛЬ!» – гласит надпись под изображением его угловатого бледного лица.

Несмотря на внушительные средства защиты, несмотря на вездесущий взгляд Мэйвена, я невольно улыбаюсь. Центр безопасности пульсирует моим собственным оружием – электричеством. Оно могущественнее любого магнетрона и зеленого, любого ружья. Оно повсюду. И оно принадлежит мне. Если бы только я могла использовать его по максимуму. Если бы только нам не пришлось прятаться.

«Если». Ненавижу это глупое слово.

Оно висит в воздухе, так близко, что можно его коснуться. «А если мы не сумеем пробраться внутрь? Если не найдем Аду и Волливера? Если Шейд не вернется?» Последняя мысль обжигает больней остальных. Хотя глаза у меня острые и привычные к людным улицам, я нигде не вижу брата. Шейда, с его костылем, было бы нетрудно заметить…

Паника обостряет ощущения, отчасти лишая меня самоконтроля, который я так усиленно укрепляла. Приходится прикусить губу, чтобы не ахнуть вслух. «Где мой брат?»

– Ну? Будем ждать? – спрашивает Фарли, и ее голос дрожит от страха. Она смотрит по сторонам и тоже кого-то ищет. Моего брата. – Вряд ли вы сумеете проникнуть туда без Шейда.

Кэл фыркает – он слишком занят, изучая защиту Центра, чтобы уделить Фарли хоть один взгляд.

– Ну почему же. Но, вероятно, придется спалить все здание. Трудно назвать это тонким подходом.

– О да, – бормочу я, пусть только для того, чтобы отвлечься.

Но как бы я ни старалась сосредоточиться на собственных ногах или на умелых руках Кэла, я не могу не беспокоиться о Шейде. До сих пор я всерьез не сомневалась, что он встретится с нами здесь. Он же умеет телепортироваться, он – самое быстрое существо на свете, и несколько портовых громил не представляют для него никакой угрозы. Вот что я сказала себе на Барахолке, когда оставила Шейда. «Бросила». Несколько дней назад он получил из-за меня пулю – и я отдала его бандитам, как ягненка волкам.

В Наэрси я сказала Шейду, что не верю ему. Наверное, брат тоже зря мне доверился.

Я запускаю пальцы под капюшон и массирую шею, стараясь прогнать боль. Но массаж не приносит облегчения. Потому что сейчас мы стоим перед целым расстрельным взводом, как глупые цыплята, которые глазеют на нож мясника. Я боюсь за Шейда, но и за себя тоже. Я не имею права попасться. И не попадусь.

– Задний вход, – говорю я.