Астровитянка (сборник) - Николай Горькавый

Никки раскланивалась и разговаривала с гостями, но её голова была занята сообщением группы аналитиков Гринвич-Центра. Информационный меморандум Тхимсота, срочно покинувшего Колледж месяц назад в связи с ухудшением здоровья, оказался весьма ценным. Его данные были обработаны и включены в компьютерную футурологическую модель Михаэля Уолкера, которую за невероятно короткий срок подготовили Джерри с Хао.

Мощные компьютеры – все, которые Гринвич-Центр смог арендовать на Луне за немалую сумму, – рассчитывали модель трое суток, не понимая, впрочем, над чем они работают. Вихри математических символов, нанизанных на лазерные лучи, стремительно летали между пятнадцатью тысячами процессорных блоков, разбросанных по всей Луне, стелились терабайтной электронной позёмкой по зеркальным скрижалям записывающих кристаллов и оседали сверкающим цифровым инеем в кремниевых мозгах Робби и Тамми, командующих этой киберармией.

Выводы были получены ещё вчера, но они до сих пор не умещались у Никки в голове, и их приходилось всё время перетряхивать. Это делало лицо девушки более отстранённым, чем обычно, что несколько обижало приглашённых гостей.

На приём вместе с коммодором Грининым пришёл космонавт Граффин. Отведя Никки к столу с закусками, он попробовал уговорить её на крупный вклад в Межзвёздный фонд. Королева обещала обсудить это предложение на совете директоров и сказала, что считает межзвёздные полёты весьма важной сферой для инвестиций.

Студенты заметили знаменитого Граффина и аплодисментами приветствовали космопроходца.

– Какие новости о нашем проекте «Двойная комета»? – улучив момент, спросила Изабелла. Все окружающие навострили уши.

– Жюри фактически уже подвело итоги конкурса, и я могу кое-что вам сообщить… – откашлялся космонавт. – К сожалению, ваш проект не стал победителем…

– У-у-у… – разочарованно загудел зал.

– Уж очень он… фантастический. Мы, конечно, не просили вас разработать двигатели, но, тем не менее, ожидали, что вы останетесь в рамках реалистичного дизайна, который можно будет превратить в настоящий проект в течение ближайших лет…

– А чей проект выиграл? – расстроенно спросил Тмин-Дракон.

– Извините, это наш маленький секрет… – загадочно улыбнулся космонавт. – Клянусь всеми спиралями М31, я не могу раскрыть его до объявления официальных итогов конкурса! Скажу только, что моим личным фаворитом стал очень милый дизайн вращающейся многоярусной оранжереи-сада…

– А как они обошли проблему встречной радиации? – спросила Изабелла.

– И ресурсов? – добавил какой-то гоблин.

– Их проект, конечно, не разрешил всех трудностей межзвёздного полёта, – ещё шире улыбнулся Граффин, – но, честно говоря, никто и не ждал от школьников реального прорыва в столь сложных задачах… Конкурс носил скорее пропагандистский характер и в этом смысле превзошёл наши ожидания – мы получили более восьмидесяти проектов и отличное освещение в прессе.

– Обычное взрослое враньё… – крикнул кто-то. – Нам говорили одно, а в голове держали другое…

Директор Милич строго посмотрел в сторону выкрикнувшего.

– Кто-нибудь из жюри поддержал «Двойную комету»? – спросил Мин-Дракон.

– Извините, это снова наш маленький секрет! – продолжал сиять президент фонда «Межзвёздная инициатива».

Зал продолжал разочарованно гудеть, а лица «Веганских гоблинов» были мрачнее тучи. Какие-нибудь никчёмные сады получат премию!

Неожиданно вперёд выступила Никки, взмахом руки остановила шум и звонко сказала:

– Гринвич-Центр готов купить дизайн межзвёздного корабля, разработанного студентами Колледжа, за миллион долларов!

В зале на секунду воцарилась тишина, а она потом взорвалась ликующими криками и аплодисментами. В крики «гип-гип-ура!» и «банзай!» вплеталось непонятное «мазератти! мазератти!».

– «Веганские гоблины» – все согласны?