Астровитянка (сборник) - Николай Горькавый

Игорь ехал и с наслаждением вдыхал запах свежего сена. Потом спохватился – откуда в Москве сено? Газоны в столице, конечно, стригут, но пахнет не стриженой травой, а именно сеном – душистым и сухим.

Причём пахнет уже давно! И даже травинки летят в стекло!

Игорь проследил траектории летящих соломинок и понял, что грузовичок, который едет впереди, везёт два огромных рулона сена – наверное, в конно-спортивный клуб.

Так всю дорогу Игорь и ехал в шлейфе сенного дурмана.

Хорошо. И скоро необычно тёплое Рождество. Уже звенят рождественские колокольчики по тротуарам.

На обочине нужного Игорю поворота переливалась светом милицейская машина. Сердитый милиционер уже кого-то клевал, сигналя головными лампочками, и на дорогу не смотрел.

В «бригантинке» Аркаши Потапова кипело производственное утро, осложненное понедельником.

На двери кабинета начальника светилось обычное:

«Человек, о чём думает твой крошечный мозг?»

Сюжетник Стас сидел за своим столом, лихорадочно набирая что-то на компьютере, и бормотал странную молитву:

– Приди ко мне, Дед Мороз… и подари билет в волшебную страну, где январское солнце плавит разноцветный океанский песок, а из замороженных гор лениво вылезает огненная лава…

Он на секунду разогнул усталую спину и снова стремительно застучал по клавишам:

– …там красные кораллы растут под мягкие звуки гитар, зимние ночи пахнут лилиями, а блондинки из открытых машин улыбаются раскосыми глазами, загорело и длинноного… И будет там нега и плещущий покой…

Он закончил работу, отправил её кому-то и торжествующе воскликнул:

– Дед Мороз, ты всё успел записать? Пожалуйста, ничего не перепутай!

Видимо, очередной шедевр сотворил.

Игорь поздоровался:

– Как жизнь, Стас?

– В вечных творческих судорогах!

Значит, всё нормально, сюжеты рождаются, зарплата светит.

Если Стас отвечал: «Как обычно – по уши в консенсусе…» – то это означало, что шеф очередной сюжет зарезал. Стас угрюмо говорил: «Получен нахлобучник неясной этиологии».

На двери рекламного отдела появились два новых листка с образцами жанра.

Волк хромоногий

Из лесу вышел к дороге.

И посмотрел налево.

Автоинспектор Иван Машнин.

Пьянству – бой! Не пей, товарищ.

Враг труда – алкоголизм.

Вот умрёшь и не узнаешь,

Как построим коммунизм.

Автор неизвестен, ХХ век

Бригадное утро бурлило и выплёскивало реплики и эмоции.

Аркаша обрушился на огрызающихся идейников:

– Придумайте что-нибудь свежее, острое, бодрящее любого человека!

– Например, туалетную бумагу с перцем?

Текстовик Венечка громко продекламировал:

– О, любимая! Как чудно золотятся на закате твои усы!

Ксения зашипела рассерженной кошкой:

– Что это?

– Песнь мартовского кота.

– И где в нашей книге мартовский кот?

– Ну, я подумал, куда-нибудь можно вставить…

– Бездельник! Думал он! Иди и немедленно прогони по компьютеру имена вторых персонажей по параметрам потенциальной популярности и предожидания таргет-группы.

Игорь пробормотал:

– Жил-был человек по фамилии Зазубрин. А жена у него была – Зазубрина. И жили они не гладко, со скрипом…

Структуратор Матвей вышел из кабинета начальства, налил воды в пластиковый стакан и пожаловался в пространство:

– У меня невроз отложенной жизни.

– Отлаженной? – переспросила Ксения.

– Нет, это совсем другой невроз.

Матвей Биверенко, умный и немолодой циник, был структуратором, отслеживающим композиционную уравновешенность и соразмерность книжного текста. «Здесь нужен диалог с двумя шутками, а это описание должно быть сокращено в три раза». Нюх на книжную гармонию у Матвея был звериный, и текстовики с сюжетниками покорно его слушались.