Абсолютный доступ - Джим Чайковски (2021)

Су-Лин услышала, как он подключил провода к розетке и вышел из студии. Дверь закрылась. Она внезапно почувствовала себя ужасно одинокой. За эти годы Су-Лин прониклась подозрением к технике – в свое время медицинское оборудование так и не сумело сохранить жизнь ее матери. Неудивительно, что она обратилась к тому, что любила ее мать: простоте краски на холсте, брызгам краски на стенах. Для нее это было сродни волшебству. Холодный и бездушный мир компьютерных технологий остался ей чужд.

Зато для Бобби это был родной мир, естественная среда обитания. Она должна была довериться ему… и она доверилась.

В крошечных динамиках, встроенных в защитные очки, послышался голос Бобби.

– Су, помаши мне руками. Хочу убедиться, что компьютер правильно фиксирует твои движения.

Чувствуя себя глупо, она тем не менее выполнила его просьбу.

– Отлично! Идеальная калибровка. Я тебя включаю.

Тестовый рисунок в ее очках исчез, и Су-Лин обнаружила, что видит перед собой новый мир. Казалось, будто она стоит перед мольбертом посреди луга, окруженная со всех сторон полевыми цветами. Вокруг нее от цветка к цветку порхали бабочки, над головой кружились и щебетали птицы. Она подняла руку, загораживая слепящий солнечный свет – но перед ней поднялась не ее рука, а ее компьютерная копия.

– Не слишком ярко? – прошептал из крошечных динамиков в очках голос Бобби. – Трудно судить по монитору.

– Да… слишком ярко, режет глаза.

– Сейчас уменьшу яркость.

Су-Лин прищурилась и стала разглядывать луг. Солнце внезапно опустилось к горизонту, тени стали длиннее.

– Ну как? – спросил Бобби.

– Вот теперь лучше, – сказала она. – Но что я должна делать?

– Нарисуй свой знак, Су. Он привлекал зверя раньше. Замани его в виртуальный мир. А я запишу его отсюда.

Собрав нервы в кулак, она сделала резкий вдох и потянулась к кисти и палитре масляных красок. Хотя на самом деле перед ней ничего не было, движение и реакция были идеальными, как в настоящей жизни. Су-Лин была готова поклясться, что почти почувствовала в одной руке кисть, а в другой – палитру.

После нескольких неуклюжих попыток она нашла свой обычный ритм. Набрав на виртуальную кисть краску, осторожно сделала первый мазок, алый на белом холсте. Еще несколько секунд – и к первому мазку добавились остальные тринадцать. Ее метка была готова.

Сжимая в руке виртуальную кисть, она ждала.

Ничего не произошло.

– Бобби?

– Ты правильно нарисовала знак, Су?

Она придирчиво присмотрелась. Получилось идеально.

Что я забыла?

И тут Су-Лин вспомнила. А вспомнив, тотчас ткнула пальцем в пустой воздух. Одновременно в другом мире сгенерированный компьютером палец потянулся к центру нарисованного на холсте иероглифа. Как только был установлен контакт, по ее руке пробежало знакомое покалывание. Она напряглась и, затаив дыхание, выждала нескольких ударов сердца.

По-прежнему ничего.

Она начала опускать руку, как вдруг ее запястье пронзил ледяной холод.

Ей отчаянно хотелось отдернуть руку, как то было раньше, но Су-Лин знала: на этот раз она должна стоять твердо, держаться крепко, не позорить семью, – как ее далекий предок много веков назад.

В ее сознание, словно давно забытые сны, хлынули чужие образы. Вспомнилась провинция Шаньдун, солнце, встающее над Желтым морем. Су-Лин вспомнила рыбалку вместе с братьями, лепестки цветущей вишни, плавающие на воде. Вспомнила свою первую любовь, Ван Ли, вспомнила, как тот отвернулся от нее после ее позора…

– Су? – В голосе Бобби слышалась растерянность. – Что ты делаешь? На экране, где должна быть ты, какая-то старуха в халате.

Паря между прошлым и настоящим, Су-Лин едва слышала его. По мере того как ее наполняли старые воспоминания, к ней начало приходить понимание.