Абсолютный доступ - Джим Чайковски (2021)

– Нет.

Она увидела то, что ей нужно было увидеть.

– Ты ведь пометила этот магазин, верно? – спросил Бобби, касаясь ее руки, словно почувствовал ее боль.

Она кивнула.

– Но ты не закончила свою метку? Как тогда, в Лагуне?

Су-Лин вспомнила. Это случилось в первые дни после того, как она взяла на себя роль защитницы города.

Тогда Су-Лин еще плохо верила в себя. Она испугалась и позволила полиции прогнать их прежде, чем закончила рисовать свой знак. Вскоре после этого магазин был уничтожен пожаром.

Даже после этого ее все еще терзали сомнения. Как и сейчас. Она использовала иероглиф фу в честь матери, чтобы почтить ее память. Это был ее долг перед традицией, рожденной чувством вины и утраты.

И вот теперь это…

– Нет, – тихо ответила Су-Лин. – Я ее закончила, эту метку. Тут дело в чем-то другом. – Она вспомнила ледяной коготь, царапнувший ее грудь, и жуткий сатанинский смех. И тут ее как будто прорвало.

Су-Лин чувствовала себя глупо, рассказывая ему все, но она знала: все ее слова до единого были сущей правдой.

– Мне кажется, некая сила знает обо мне… и охотится на меня.

Бобби молчал. Су-Лин понимала: он не в состоянии полностью осознать услышанное и, вероятно, не очень-то верит в ее силы. Хотя именно он пристрастил ее к граффити. Бобби также знал, как глубоко ранила ее смерть матери. Однажды она поделилась с ним историями, услышанными от матери, о мистических способностях, якобы передававшихся в их семье по женской линии. Заинтригованный Бобби предложил использовать иероглиф фу в качестве ее новой метки, чтобы добавить вес и цель их совместным ночным вылазкам. С этого все и началось.

Но в глубине души – гораздо глубже, чем она была готова признать – Су-Лин всегда помнила, что за этим кроется нечто большее. Она не могла этого объяснить. Трагедии притягивали ее, взывали к ней, и с помощью баллончика с краской она могла неким образом их предотвратить.

До сегодняшнего дня.

– Что ты будешь делать? – наконец спросил Бобби.

– Не знаю.

– Может, мне позвонить тетушке Лу?

Су-Лин нахмурилась. После смерти матери ее младшая сестра, тетушка Лу, взяла ее к себе. Практичная и серьезная, тетя была кредитным специалистом в Банке Америки. Она презирала древние традиции, которыми так дорожила мать Су-Лин.

– Я не уверена, что в данном случае тетушка Лу сможет помочь.

Да и вряд ли захочет. Но она вполне может что-то знать, что поможет понять, что происходит.

Выбора не было. Су-Лин достала свой айфон и дрожащими пальцами нашла в телефонной книге номер тетушки. Бобби протянул руку и накрыл ее ладонь своей. Легонько сжав ее пальцы, взял у нее телефон.

– Давай лучше я.

– Спасибо.

Пытаясь сдержать дрожь, она сложила руки на коленях и, пока Бобби набирал номер ее тети, смотрела в окно. Его голос растворился в гуле транспортного потока.

Всю дорогу домой Су-Лин ломала голову, пытаясь понять случившееся. Кто-то знал о ее занятии. Или не кто-то, а что-то… Ее взгляд внезапно остекленел, зрение сузилось до сплошной темноты. Она слепо вцепилась в руку Бобби, цепляясь за него, как тонущий за соломинку.

Но на этот раз Су-Лин знала, что происходит.

Ей открылось видение. Она увидела все.

…над океаном восходит солнце… береговая линия вздыбливается и рвется. Дома на утесах рушатся и падают в море…

Ее уши наполняются криками.

Затем возникает пустая кирпичная стена… под выездным знаком на Риверсайд… выше скрытой линии разлома.

Она поняла, что это значит. Пустая стена – это ее следующее живописное полотно. Стена взывала к ней, молила защитить город от грядущей трагедии.