Иволга - Наталья Медведская

Никчемные старикашки. Только одно хорошее дело сделали: привели племянницу. Ещё один источник для убывающей у него силы. В последнее время неудачи преследовали его начинания. Амбициозные новорожденные берайя тянули одеяло каждый сам на себя. Не все признавали его великого «тёмного» своим князем. Крайне осторожно приходилось искать новые источники энергии. Молодые берайя были сильными и не боялись совершать чудовищные преступления. Для него всё же существовало табу. Он не мог поднять руку на маленького ребёнка. Убивал, только в крайнем случае, для поддержания сил. Мог уничтожить живое существо в гневе или ненависти. Новые же «тёмные» упивались мучениями жертв. Люди удивлялись: откуда появилось такое количество маньяков? Изредка их ловила полиция. Другие «тёмные», не превышающие разумных пределов жестокости, не сочувствовали им.

***

Машина подпрыгивала на ухабах. Безрадостная картина все тех же почерневших изб, изредка разбавлялась новыми зданиями магазинов и придорожных кафе. Разваленные каменные корпуса коровников, птичников, контор бывших колхозов и совхозов попадались в каждом третьем селе.

– Такое ощущение, будто только что закончилась война, – грустно произнесла Даша, провожая глазами остатки прежде ухоженных зданий.

– Для нашей страны перестройка оказалась очередной авантюрой. Без работы тогда оказались миллионы людей. А это значит без денег и будущего. Страна превратилась в один большой базар. Смотри – символ той эпохи. – Венсан показал рукой в окно, останавливая машину.

Полуразрушенная церковь ещё держалась. Высокие, крепкие, толстые стены не брало время. Внутри здания выросла береза, несколько деревьев окружали церковь. При приближении людей, каркая, с ветвей берез взлетели вороны.

Лоу продекламировал:

Паруса порваны26,

Небеса заперты,

И кружат вороны,

Над заброшенной папертью.

Даша сглотнула слёзы. Он обнял её за плечи.

– Стены церкви выдержали всё – она дождется восстановления, вот увидишь, – утешил он.

По ступенькам, засыпанным землей и сухими листьями, они поднялись к дверному проему. Внутри церкви свозь каменный пол проросли кустарники. А на стенах до сих пор сохранились фрески. Угадывались лики святых. Сочные краски не потускнели. С противоположной от входа стены на них ласково смотрела богоматерь с младенцем. Огромная фреска на всю высоту сохранившейся стены поражала воображение. Даша прошла на середину и подняла глаза к небу. Яркая синь летнего неба куполом укрывала разрушенный храм.

Она раскинула руки, впитывая свет.

– Здесь столько энергии!

Венсан с улыбкой смотрел на чуть вздрагивающее тело девушки. Вокруг Даши сиял разноцветный ореол.

– Небеса не заперты, – заявила она, глядя на Лоу золотыми глазами. – Сейчас на секунду промелькнули лица бабушек и мамы. Они улыбались – значит, всё будет хорошо.

– Ты смогла без дерева, служащего для тебя проводником солнечной энергии, набраться сил, – удивился он.

– Ой, точно. Не обратила внимания. Знаешь, из крови исчез холод, оставшийся после лечения мальчика. Я чувствую себя замечательно. Наверно, только в таком месте можно обходиться без проводников-деревьев, – сделала вывод Иволга.

***

– Даш, не бери борщ у него подозрительный цвет, – прошептал Венсан. На раздаточном столике стояли тарелки с первым блюдом густо-свекольного оттенка.

– Это украинский борщ, а он не похож на наш кубанский. Я соскучилась за ним, мы уже неделю едим или бульоны, или супы, – она решительно взяла тарелку с борщом.

Кафе при дороге было людным. В зале сидели водители большегрузных машин, туристы, проезжающие. В помещении пахло пригорелыми котлетами, сбежавшим молоком и компотом.

– Такое ощущение, что повар сегодня явился на работу с бодуна и половину блюд испортил, – проворчал Лоу, отодвигая тарелку с недоеденным бифштексом.