История с привидениями (перевод Александра Крышана) - Питер Страуб (1979)

Питер тихонько застонал и услышал тихий смех, прошелестевший вдоль деревянной стены конюшни. Затем он постарался успокоиться и увидел, как его мать выбирается из пикапа. Ее лицо было расстроенным, бледным, напряженным и таким сердитым, каким он никогда не видел. Из-за угла он наблюдал, как она протянула руку в салон машины и дважды просигналила. Затем выпрямилась, обошла пикап спереди и направилась к маленькой двери в задней части дома. Сейчас она постучит, подумал он, однако, немного порывшись в сумочке, она достала ключ и отперла дверь. Питер услышал, как она зовет Льюиса.

3

Льюис объехал большую лужу на изрезанной колеями дороге, ведущей к сырной фабрике. Та представляла собой квадратный, похожий на бунгало, деревянный дом, который Отто сам построил здесь, в долине близ Эфтона, у подножья лесистых холмов. В вольерах за фабрикой тявкали собаки. Льюис остановил машину у пандуса для погрузки продукции, вскочил на него, распахнул настежь металлические створки дверей и вошел в помещение фабрики. В нос ударил запах свернувшегося молока.

– Лью-исс!

Отто стоял у противоположной стены маленького цеха, окруженный механизмами и аппаратами, и пробовал сыр в круглых деревянных формах. Когда формы наполнялись, его сын Карл отвозил их на весы, записывал вес и номер формы, а затем складывал в углу. Отто сказал что-то Карлу и двинулся по деревянному полу навстречу Льюису, протягивая руку.

– Как я рад видеть тебя, дружище. Но, Лью-исс, ты выглядишь страшно усталым! Тебе точно нужно немножко моего домашнего шнапсу!

– А ты выглядишь таким занятым, – ответил Льюис, – но я буду очень благодарен за угощение.

– Занятым! Не беспокойся о моих делах. Карл теперь может обо всем позаботиться, правда, Карл? Он стал настоящим сыроваром. Почти как я.

Льюис улыбнулся, и Отто хлопнул его по спине и тяжело зашагал в конторку, крошечную пристройку у пандуса. Там он опустился в старинное кресло за столом, и пружины застонали; Льюис присел напротив.

– Сейчас, дружище, – Отто нагнулся и достал из ящика стола две рюмки и графинчик, – сейчас мы с тобой отведаем доброго напитка. Твои щеки снова порозовеют, – он наполнил рюмки.

Спиртное обожгло Льюису горло, но на вкус оно было похоже на перебродивший нектар множества цветов:

– Восхитительно!

– Еще бы! Я сам его приготовил. Ты, конечно, захватил ружье, Лью-исс?

Льюис кивнул.

– Ладно. Я думаю, ты такой друг, что заходит ко мне в контору, пьет мой шнапс и ест мой чудный сыр… – Отто, оттолкнувшись, поднялся с кресла и шагнул к приземистому холодильнику. – Но который не перестает думать, как бы поскорее умотать в лес и кого-нибудь там подстрелить. – Он поставил на стол перед Льюисом круг сыра и разрезал его на части. Этот сыр был из особого ассортимента: Отто называл его своим собственным именем. – Теперь отвечай: я прав?

– Ты прав.

– Я тоже так думаю. Но это прекрасно, Лью-исс. Я купил новую собаку. Очень хорошую собаку. Эта собака видит на две-три мили, а чует – за все десять! Вскорости я поручу этой собаке выполнять работу Карла.

Сыр был так же прекрасен, как и шнапс Отто.

– А тебе не кажется, что в лесу сыровато для собаки?

– Нет, нет! Под такими огромными деревьями не будет сыро. Ты да я – мы отыщем настоящую дичь! Может, даже и лису, а?

– И ты не боишься егерей?

– Нет! Завидев меня, они бегут прочь! Они говорят: У! У! Это тот самый сумасшедший старый немец – да еще с ружьем!

Сидя в конторке с рюмкой крепчайшего ароматного бренди, чувствуя во рту его восхитительный вкус и слушая буффонаду Отто Грюбе, Льюис подумал, что Отто для него – нечто вроде альтернативы Клубу Фантазеров: менее сложная, но такая же ценная дружба.

– Пойдем посмотрим на собачку, – предложил он.

– Посмотрим, а? Лью-исс, когда ты увидишь мою новую собаку, ты падешь перед ней на колени и попросишь ее руки!