История с привидениями (перевод Александра Крышана) - Питер Страуб (1979)

Он уже подходил к дому, когда почувствовал запахи еды. Пораженный, он вскинул голову. Ошибки быть не могло: пахло его завтраком – в точности тем завтраком, который он себе вообразил. Кофе, бекон, яйца. «Ого, – подумал он. – Кристина!» Дождавшись, когда Уолтер ушел на работу, а Питер – в школу, она села в свой пикап и приехала закатить сцену. У нее, кстати, оставался ключ от задней двери.

Когда он подошел настолько близко, что дом уже маячил в просветах деревьев, запахи завтрака усилились. Он прибавил шагу, думая о том, как начать разговор с Кристиной. Это будет нелегко, особенно если она сейчас в своем покорном раскаивающемся настроении, что подтверждают запахи завтрака, а значит… и тут, у последних деревьев, до него дошло, что машины Кристины перед гаражом нет.

А, вот где она поставила машину: место парковки отсюда не просматривалось, оно было с другой стороны, перед задней дверью – вообще-то там все парковались. Однако на мощеном дворе не было не только ее машины – он был пуст.

Льюис приостановился и внимательно оглядел серую каменную громаду своего дома. Он стоял на опушке, и лишь несколько деревьев отделяли его от здания, но на фоне большого дома они казались совершенно незначительными – тонкие стебельки. На мгновение ему почудилось, будто дом стал выше и шире.

Легкий ветерок вновь принес запахи кофе и бекона, а Льюис все стоял и с удивлением глядел на дом, словно впервые: находка архитектора, срисовавшего проект с изображения шотландского средневекового замка, причудливая серая твердыня влажно блестела, как и окружающие ее деревья. Долгожданный приют странствующего рыцаря, финал сказки. Льюис, в промокших ботинках и с урчащим от голода желудком, вглядывался в дом, и сердце его болезненно сжималось. Окна, забранные в старинные переплеты, играли солнечными бликами.

Это был замок мертвой, а не плененной принцессы.

Медленно Льюис стал подходить к дому, выбираясь из-под спасительного лесного крова. Он пересек мощенный булыжником двор, где должна была стоять машина. Запахи еды были теперь раздражающе сильны. Льюис осторожно открыл дверь на кухню; вошел.

Кухня была пуста, но здесь кто-то похозяйничал, оставив следы своего присутствия. Две тарелки из его лучшего китайского сервиза стояли на кухонном столе. Рядом с тарелками лежали полированные серебряные приборы. Две незажженные свечи вытянулись в серебряных подсвечниках. Банка охлажденного апельсинового сока истекала капельками рядом с миксером. Льюис повернулся к плите: пустые сковородки стояли на не включенных горелках. Запах еды был повсюду. Чайник свистел, и он снял его.

Два ломтика хлеба лежали рядом с тостером.

– Кристина? – позвал он, полагая не очень логично, что это, должно быть, такая шутка. Ответа не было.

Он снова повернулся к плите и понюхал воздух над сковородками. Бекон. Яичница с маслом. Не веря своим глазам, он притронулся рукой к металлу – холодный.

Гостиная же пребывала в нетронутом состоянии. Он взял книгу с подлокотника кресла и удивленно смотрел на нее, хотя именно он оставил ее на этом месте вчера вечером. Принюхиваясь к запахам еды, которую никто не готовил, он немного постоял в гостиной, куда никто не входил, – словно эта комната была ему убежищем.

– Кристина? – позвал он. – Эй, кто-нибудь!

Наверху щелкнула, закрывшись, дверь.

– Кто здесь?

Льюис подошел к лестнице и посмотрел наверх.

– Кто там?

Солнечный свет лился из окна на площадку лестницы; над ступенями лениво поблескивали пылинки. Тишина. Льюис прочистил горло.

– Кто здесь?

Он все же решил подняться. Дойдя до площадки, он, помедлив, взглянул в маленькое окошко на солнце и влажные деревья и пошел наверх.