Холодная рука в моей руке (сборник) - Роберт Эйкман (1975)

– Весьма возвышенное сравнение, Шпальт.

– В большинстве из нас заключены как бы два человека, ваше высочество. Бесспорно, есть люди, лишенные подобной раздвоенности; им кажется, что благодаря своей цельности они пребывают в гармонии с собой и с миром, меж тем им всегда чего-то недостает.

– Вы так полагаете, Шпальт?

– Те двое, что заключены в нас, редко между собою общаются. Они оба соседствуют в нашем сознании, словно не замечая друг друга. Их столкновение чревато серьезными неприятностями для каждого из них.

– Порой один из них умирает раньше другого, – заметил Эльмо.

– Жизнь учит нас тому, что подобное неизбежно, ваше высочество. Жизнь, какой мы ее знаем, едва ли смогла бы продолжаться, если бы мужчины не убивали живущего в них мечтателя. Им приходится думать о своих детях, о своих матерях, которые их выкормили, обеспечив продолжение рода; им приходится думать об экономии и о тех незыблемых правилах, которым подчинена жизнь общества. Словом, отдавать себя во власть обстоятельств, которые, я полагаю, известны вашему высочеству куда лучше моего, вследствие вашего высокого положения и лежащей на вас ответственности.

– Да, – кивнул Эльмо. – Вы совершенно правы, каждый из нас призван как можно лучше исполнять свой долг. – Он взял в руки бутылку. – Выпьем, Шпальт. Позвольте мне раздуть затухающий огонь.

Руки Эльмо дрожали, и, наполняя бокалы, он залил вином не только стол, и без того нуждавшийся в полировке, но даже потрепанные брюки учителя; Шпальт счел за благо этого не заметить.

– Мечты, которым предаются мужчины, их внутренняя правда, зачастую бывают зловещими, ваше высочество, – изрек он. – Если мужчина найдет в себе смелость взглянуть на свою внутреннюю правду широко открытыми глазами, если внутренний его взор ничем не будет замутнен, то, что он обнаружит в своей душе, заставит его содрогнуться от ужаса. Я всегда полагал, именно этот ужас и порождает многочисленные истории о нашем озере. Там, в его темных водах, в сокрытых от чужих глаз глубинах, мужчины встречают того, кто живет у них внутри. По крайней мере им так кажется. Побывав там, мало кто возвращается таким, каким был прежде.

– Все это касается лишь мужчин, Шпальт? А женщины?

– Внутренняя жизнь женщин не так противоречива, как жизнь мужчин, ваше высочество. Они отличаются от мужчин большей цельностью. Именно поэтому женщины кажутся мужчинам либо загадочными и непостижимыми обманщицами, либо, напротив, скучными и занудными моралистками. Так или иначе, проблемы женщин несравнимы с теми, что неизбежно встают перед каждым мужчиной. Поэтому им нет никакой нужды в нашем озере.

– Вы были когда-нибудь женаты, Шпальт? Полагаю, нет.

– Разумеется, я был женат, ваше высочество. Как я имел честь напомнить вашему высочеству, я всего лишь простой поселянин.

– И что же случилось с вашей женой?

– Она умерла в родах. То был наш первенец.

– Мои соболезнования, Шпальт.

– Вне всякого сомнения, ее смерть уберегла нас обоих от многих печалей. Ныне я могу хотя бы утешаться светлыми воспоминаниями.

– Ребенок тоже умер?

– Нет, ваше высочество. Ребенок – девочка – остался жить. У ее отца, вашего покорного слуги, не было намерения вступать в новый брак. Пригласи я чужую женщину присматривать за ребенком – маленькой девочкой, – это могло бы дать пищу злым языкам, тогда как школьный учитель должен служить для других примером нравственности. К счастью, мне удалось отдать ребенка на воспитание в хорошую семью. Будучи школьным учителем, я был осведомлен о том, какие семьи заслуживают наибольшего доверия. Теперь моя дочь уже взрослая и служит в замке вашего высочества. Она до сих пор не знает, что я ее отец. Полагаю, если тайна будет раскрыта, это не принесет бедняжке ничего, кроме страданий, и покорнейше прошу ваше высочество хранить молчание, даже если разговор когда-либо коснется этого вопроса.