Мекленбургская принцесса - Иван Оченков (2019)

Все это привело к тому, что Карл Густав так и не успел рассказать своему приятелю о том, что видел – минувшим вечером, а затем его позвали на обед. Если за завтраком мальчишки сидели рядом, наперегонки поглощая данную им пищу, то обед за столом герцогини – это совсем другое дело. Ее высочество обедала в торжественной обстановке, в компании приближенных.

Несмотря на то, что супруги фон Гершов совсем недавно присоединились к двору Катарины, они быстро заняли весьма важные места в придворной иерархии, заставив подвинуться прежних фаворитов. Регина Аделаида стала статс-дамой и обычно сидела по правую руку от принцессы, вызывая этим лютую зависть у прочих придворных. Место Кароля было рядом с женой, с тем, чтобы герцогине было удобно слушать его рассказы, на которые он оказался мастером. Напротив него обычно сидели шведские офицеры во главе с недавно вступившим в командование Густавом Горном.

Принаряженные принц и принцесса сидели на отведенных им местах, терпеливо ожидая, когда подадут приборы и демонстрируя отменную благовоспитанность. Вступать без разрешения в разговоры взрослых им было строжайше запрещено, а потому Карл Густав частенько с тоской думал, что пообедать вместе с Петером в людской было бы куда веселее.

– Как вы находите нашу кухню? – любезно осведомилась Катарина у Регины Аделаиды, как только был утолен первый голод.

– Благодарю вас, ваше высочество, ваш повар – настоящий кудесник. Хотя мы настолько отвыкли от цивилизации, что нас трудно считать ценителями.

– Неужели при дворе моего мужа так плохо готовят?

– Сказать по правде, я не могу сказать ничего о кремлевских поварах, поскольку у меня не было возможности оценить их искусство. Ведь в Москве женщины не допускаются на пиры.

– Это правда? – удивилась шведская принцесса и обернулась к барону.

– Совершеннейшая, ваше высочество, – отвечал фон Гершов с любезной улыбкой. – К сожалению, нравы там царят довольно патриархальные, и это одна из причин, по которой государь желает вашего скорейшего приезда. Он надеется, что вы и ваш блистательный двор станут образцом для подданных.

– Ваш муж – коварный человек, – задумчиво сказала Катарина, обращаясь к баронессе, – что бы он ни сказал, все сводится к необходимости скорейшего переезда в Москву. Причем выглядит это так, как будто он делает комплимент.

– Очевидно, таковы инструкции, полученные им от вашего царственного супруга. Вообще, его величество умеет заставлять людей делать то, что ему необходимо. Единственное, чему я поражаюсь, так это велеречивость моего Кароля. До приезда в Мекленбург я полагала, что он может лишь отдавать приказы солдатам да распоряжения жителям Кукуя. Но, как выяснилось, он умеет быть настоящим придворным.

– Неужели он не проявил этот свой талант, когда ухаживал за вами?

– Увы, нет.

– Вероятно, у него просто не было возможности проявить и способности. Там ведь был Иоганн Альбрехт, не так ли? Вот уж кого трудно назвать молчуном! Рядом с моим мужем кто угодно покажется косноязычным тугодумом. Иногда мне кажется, что это главная причина, по которой у него так много врагов в Швеции.

– Врагов в Швеции… у вашего мужа? Но мне казалось…

– Что он популярен в Стокгольме? Разве что среди солдат, да еще крестьян. Сейчас только они помнят про его подвиги в Кальмарской войне. Горожане до сих пор не могут забыть бунта, вспыхнувшего в его прошлый приезд. Именно тогда мы расстались. Нас с сыном, спасая, увезла дворцовая стража, а он со своими людьми пробился в порт, пролив по пути реки крови. Аристократы считают его чужаком и выскочкой. Даже враждующие между собой семейства Оксеншерна и Юленшерна сходятся в своей неприязни к моему мужу. Про отношение к нему церкви и говорить нечего, особенно после принятия схизмы. Епископ Глюк, к сожалению, совсем не одинок в своем мнении. Кстати, он прислал записку, в которой утверждает, что его не пускают в замок и вообще всячески притесняют. Это правда?