Жизнь мальчишки - Роберт Маккаммон (1991)

– Это, наверно, самогонщики, – ответил я. Мой голос еще дрожал от страха. – Думаю, не стоит к ним соваться.

Но Дэви Рэй уже взял свой фонарь. Его лицо все еще оставалось мертвенно-бледным, но глаза уже сверкали живым любопытством.

– Я буду не я, если не узнаю, что тут творится! А вы можете дожидаться здесь, если хотите!

Поднявшись с земли, Дэви щелкнул фонариком и осторожно двинулся в ту сторону, куда укатила машина. Но, увидев, что мы не собираемся следовать за ним, остановился:

– Вы что, на самом деле испугались?

– Можешь идти куда хочешь, – отозвался Бен, – я остаюсь.

Я поднялся на ноги. Если у Дэви Рэя хватает духу пойти, то хватит и у меня. Да мне и самому до смерти хотелось узнать, кто разъезжает в лесу по ночам.

– Пошли! – сказал мне Дэви. – Только смотри под ноги, чтобы сучья не хрустели!

– Я здесь один не останусь, вот уж дудки! – воскликнул Бен и тоже вскочил. – А вы просто спятили!

– Ладно, молчи, – высокомерно осадил его Дэви Рэй. – Идем тихо и не разговариваем.

Мы переползали от дерева к дереву, стараясь держаться лесной дороги, которую не увидели, когда выбирали место для ночной стоянки. Дэви Рэй светил только себе под ноги, чтобы никто нас не заметил. Дорога петляла между деревьями. Где-то опять заухала сова, вокруг нас крохотными огоньками мелькали светляки. Так мы прошли не меньше двухсот ярдов. Неожиданно Дэви Рэй остановился и прошептал:

– Вот они!

Мы увидели машину на дороге. Она стояла на месте, но фары ее по-прежнему горели, а мотор урчал. Мы припали к земле и затаились. Не знаю, как у других, но у меня сердце билось так сильно, что, казалось, вот-вот выпрыгнет из груди. Автомобиль не двигался. Тот, кто сидел за рулем, не торопился выходить.

– Мне нужно отлить! – вдруг прошептал Бен.

Дэви Рэй приказал ему заткнуться и терпеть.

Минут через пять я заметил еще два пятна света, приближавшиеся к нам сквозь деревья, на этот раз с противоположной стороны. Вторая машина, черный «кадиллак», подкатила к первой и остановилась напротив нее. Дэви Рэй взглянул на меня: выражение его лица явственно говорило о том, что на этот раз мы действительно вляпались во что-то серьезное. По правде говоря, мне было наплевать на то, что здесь происходило: больше всего на свете мне хотелось побыстрее убраться с этого ночного сборища тех, кого я считал самогонщиками.

Дверцы первой машины открылись, и из нее выбрались два человека.

– О господи! – прошептал Дэви Рэй.

Стоявшие в перекрестье света фар мужчины носили обычную одежду, но лица были скрыты под белыми масками. Один из них был среднего роста, другой – высокий и толстый, поверх пояса джинсов свисало большое пузо. Тот, что пониже, курил то ли сигарету, то ли сигару, время от времени наклоняя голову в маске, чтобы выпустить дым из уголка рта. Когда открылась дверца «кадиллака», сердце у меня ушло в пятки: на дорогу выбрался не кто иной, как Бодин Блэйлок. Я узнал этого человека, так как отлично его запомнил, когда он смотрел на меня через покерный стол в игорном притоне, где мы были с дедушкой.

Другой мужчина, худой, с прилизанными черными волосами и выступающим вперед подбородком, выбрался из «кадиллака» с правой стороны; на нем были узкие черные штаны и красная рубашка с ковбойскими блестками на плечах. Поначалу мне показалось, что это Донни Блэйлок, но у Донни не было такого подбородка. Черноволосый открыл заднюю дверцу «кадиллака», и вся машина закачалась, когда тот, кто в ней сидел, стал выбираться наружу.

Это была гора о двух ногах.

Рубаха в красную клетку и комбинезон туго обтягивали его необъятное брюхо. Когда человек-гора выпрямился в полный рост, в нем оказалось не меньше шести с половиной футов. Он был почти совершенно лыс, если не считать венчика седых волос, обрамлявших его желудеобразный череп. Он имел аккуратно подстриженную остроконечную бороду и пыхтел как паровик. Лицо его напоминало красную морщинистую маску.