Птичье гнездо - Ширли Джексон (1954)

– Вы теперь редко меня зовете. Мне кажется, я вам больше не нравлюсь, вы предпочитаете разговаривать с Бесс. Вот уж не думала, что вы променяете меня, свою милую Бет, на нее, но раз вы…

– О, Бет, – со вздохом ответил я. – Я только хотел, чтобы она рассказала мне о смерти вашей матери.

– Если я вам мешаю, просто не зовите меня больше. Можете все время проводить с Бесс – я не буду знать. А я-то думала, что нравлюсь вам.

– О нет, – устало проговорил я, – лучше уж Бетси.

– Прекрасно, – ухмыльнулась она. – Никогда бы не подумала, дорогой доктор Ронг, дорогой-предорогой доктор Ронг, что ты будешь молить о Бетси, как молят самого…

– Хватит, – оборвал ее я, – не надо богохульства. Мало того, что я вконец измучился со всеми вами, так я еще и виноват?

Она злобно хихикнула.

– А с карандашом ты ловко придумал. Я не могла выбраться, пока ты ее не отвлек. – Посерьезнев, она добавила: – Она пришла из-за тети Морген.

– Мне показалось, у нее что-то произошло. Бесс ни за что не пошла бы на прием, за который потом придется платить, не будь у нее на то серьезной причины.

– Ну, – задумчиво сказала Бетси, – во-первых, ей было страшно. Ты же знаешь, она порезалась. – Плутовка сделала смиренное лицо. – Но тетя Морген решила написать адвокатам, и поэтому Бесс пошла к тебе – я все это написала.

– Я не совсем понимаю. Речь идет о ее драгоценных деньгах?

– Именно. Тетя намеревается сказать адвокатам, что ее племянница не может распоряжаться деньгами, потому что… – Бетси замялась. С ее лица не сходило наивно-печальное выражение. – …потому что после смерти матери она стала очень беспокойной. – И тут Бетси спросила прямо: – Ты согласишься за деньги сказать адвокатам, что она здорова?

– Само собой, я не стану заниматься такой ерундой. Мне не нужны деньги, по крайней мере от нее, и я не намерен обсуждать ее здоровье ни с адвокатами, ни с кем бы то ни было еще. Кроме того, я больше не хочу слушать эти безумные разговоры о деньгах. Я не счетовод, не банковский служащий – меня интересуют живые люди, а не бухгалтерские книги…

– Тра-та-та, тра-та-та, вышла пчелка за крота.

– А еще, – заявил я, – мне хотелось бы знать, какую роль во всем этом безобразии сыграли вы, мисс Бетси?

– Я? Тра-та-та.

– Возможно, тете показалось, что вы не владеете собой, когда речь заходит о деньгах… могли вы как-то неразумно повести себя при ней?

– Тра-та-та. – Бетси с невинным видом подняла глаза кверху.

– Не удивлюсь, если вы, например, порвали или спалили у тети на глазах какую-нибудь крупную купюру…

– Например, зажгла сигарету от десятидолларовой банкноты? Тра-та-та.

– Понятно.

– Я кое в чем убедила Бет, – созналась Бетси. – Сказала, что в последнее время ты говоришь только с Бесс. Я подумала, если ты узнаешь, как Бет обидно, то станешь лучше обращаться со всеми нами.

– Жестоко.

– Скажи об этом Бет, – ухмыльнулась Бетси, и через секунду на меня уже глядела заплаканная Бет. – Я не хочу с вами разговаривать, – сказала она.

– Бет, – с раздражением начал я, – уверяю вас, до сегодняшнего дня я несколько недель не видел Бесс. Она пришла сама, я ее не звал, и, поверьте, она мне крайне неприятна. Вам совершенно не из-за чего расстраиваться. Я врач, и, чтобы добиться успеха в вашем лечении…

– Если она вам не нравится, тогда почему вы все время разговариваете с ней, а не со мной? – обиженно спросила Бет.

– Бетси, Бетси, что же вы наделали! – в отчаянии воскликнул я.

– Она просто ревнует, – пояснила Бетси. – Потом перестанет. Тра-та-та, – хихикнув, добавила она.

– Вы меня совсем не слушаетесь, – устало пожаловался я.

– А ты знаешь, – она вдруг превратилась в прежнюю, капризную Бетси, – знаешь, что, оставь вы меня в покое, я бы сейчас была свободна? Я бы… – Она резко замолчала, а когда я вопросительно посмотрел на нее, отвернулась.

– Продолжайте, Бетси.