Холодное пламя - Джон Пассарелла (2016)

– Сэм тоже кое-что нарыл. Возможно, у нас есть третья жертва, – он рассказал Кастиэлю о происшествии с Грином. – Я поговорю с Сэндс. Полиция могла утаить подробности от журналистов.

– Где вы?

– А, точно, – Дин вспомнил, что Кастиэля не было рядом, пока они заселялись в очередной клоповник. – «Гостиница Синий Замок» на Фронт-стрит.

– Название неопределенное, – проговорил Кастиэль.

– С замком это местечко не спутаешь, – заметил Дин, – но его изображение есть на знаке у входа.

Завершив звонок, Дин набрал номер с визитной карточки, которую все еще держал в руке, и выждал три гудка.

– Капитан Сэндс.

– Капитан, это специальный агент Бэнкс.

– Чем могу помочь?

– Что вы мне можете рассказать об аварии со смертельным исходом с участием Элайджи Грина?

– Грина? Но это… неважно. У жены начались роды, первенец. Грин спешил домой, чтобы успеть к рождению ребенка. Выехал на встречную. Врезался в полуприцеп. Погиб мгновенно. Машина всмятку. Водитель тягача получил медицинскую помощь на месте, отказался от госпитализации, и его отпустили.

– А что с телом Грина? – спросил Дин. – Если верить показаниям очевидца, он потерял глаза. Живот был вспорот?

– Вспорот? Нет, конечно, нет. Но глаза… да, как-то это странно.

– То есть?

– Некоторые жертвы аварий выглядят жутко, мягко говоря, особенно на автострадах. На таких скоростях нередко и головы отрывает. Но в случае с глазами Грина, что бы ни стало причиной этих повреждений… ну, мы не смогли связать их с обломками. И он был в салоне один. Но я помню, что тогда подумала…

– Что?

– Имейте в виду, – предупредила она, – об этом я в официальном докладе не упоминала. Слишком безумно, если вы понимаете, о чем я.

– Тогда скажите неофициально, – подбодрил Дин.

Сэндс обреченно вздохнула, явно беспокоясь, что рискует репутацией, допуская подобные предположения.

– Неофициально… судя по порезам на лице… у меня сложилось впечатление, будто что-то вырвало ему глаза еще до аварии.

Глава 14

Джесс Веттер тщательно накрыл в детской паркет и плинтусы защитной пленкой, и закрепил ее, истратив два рулона малярной ленты. Обклеил окна и дверной проем, набросил кусок пленки на саму дверь. Не позволив Оливии и пальцем шевельнуть, он сдвинул всю мебель в центр комнаты и набросил пленку на кроватку, карусель с рыбками, комод с зеркалом, пеленальный столик, торшер и деревянное кресло-качалку, заметив, что вся груда сделалась похожа на самое нескладное в мире привидение. И только потом они начали красить комнату в голубой и синий, оживляя скучные серовато-белые стены.

– В самом деле, Оливия, – заметил Джесс перед тем, как приступить к работе, – откуда возьмется умственная стимуляция, если младенец будет дни напролет таращиться в белую пустоту?

Оливия пожала плечами и улыбнулась, подыгрывая. Потом положила руку на выступающий живот и проговорила:

– А вдруг ребенок постигнет дзен?

– Ну уж нет! – воскликнул Джесс. – Кому нужен пустоголовый младенец? Это жутко. Доски не просто так продают в комплекте с мелками.

– Все уже перешли на флипчарты.

– Если она – или он – окончит школу, прежде чем в мозги начнут вшивать телепатические штуковины, меня любые доски устроят.

Чтобы не бояться выпачкаться в краске, Оливия повязала шарф поверх своих длинных черных волос и надела вытертый джинсовый комбинезон для беременных поверх белой хлопковой рубашки – и то, и другое она почти даром приобрела в комиссионке.

Джесс, вместо того, чтобы надеть то, что не жалко, купил в хозяйственном магазине белую шапку и малярный комбинезон. Оливия нещадно поддразнивала его, называя мороженщиком[14] и требуя шоколадный эклер или большой рожок.

– А это не слишком синий? – встревожился Джесс.