Холодное пламя - Джон Пассарелла (2016)

По щекам Брианны Грин катились горькие слезы, а в следующую секунду она расплывалась в искренней улыбке. Из одной крайности в другую. Дину это казалось непостижимым: настоящие эмоциональные качели! Как только человек может одновременно испытывать горе и радость? Улыбаясь Кьяре, своей новорожденной дочери, Брианна Грин заливалась слезами.

Она держала младенца на коленях, сидя на диване рядом с братом Маликом, который отвез ее в «ЦМЛ», когда мужа не оказалось рядом. По словам Брианны, после гибели Элайджи Малик не отходил от нее.

Дин и Сэм, снова втиснувшись в костюмы федералов, сидели напротив них за журнальным столиком. На переодевание ушло некоторое время, но из мотеля они уехали до того, как Кастиэль вернулся. Но информацией можно будет обменяться позже.

– Это я виновата, – Брианна прижала большими пальцами крохотные детские ручки. – Не надо было отправлять Элайдже сообщения. Все равно из Эвансвилла он ничего сделать не мог. Но… Я была так взволнована. Хотела сообщить ему, что происходит, и попросить встретить нас в «ЦМЛ».

– Не вините себя, – проговорил Сэм. – Элайджа сам решил ответить. И, судя по полицейским отчетам, он набрал всего три буквы.

– Он очень старался не пользоваться телефоном за рулем, – объяснила Брианна. – Наверное, ему показалось, что я в отчаянии, а не приятно взволнована. Наверное, он переживал за меня… за нас.

Сэм сочувственно проговорил:

– Мы не можем утверждать, что авария произошла из-за того, что он написал одно короткое сообщение.

Дин молчал. Он-то считал, что Элайджу отвлекло сообщение о том, что ребенок скоро родится, а также попытка набрать ответ. Либо это стало причиной столкновения, либо он потерял контроль над автомобилем и выехал на встречную в результате нападения. Но второй версией они поделиться не могли, она показалась бы бредом сумасшедшего. Кто-то напал на Элайджу в его же машине, а потом исчез, не оставив следов? Вряд ли это объяснение устроит убитую горем вдову и ее заботливого брата.

– Хуже всего то, что я не знала… о его смерти, – продолжала Брианна. – В последнем сообщении он написал «Еду», и я думала, что увижу его в «ЦМЛ». Роды длились сравнительно недолго для первого ребенка, всего несколько часов. Я хотела эпидуральную анестезию, но, когда приехала, было уже поздно. И вскоре я уже ни о чем не могла думать, только терпела боль, но подсознательно все равно ждала, что Элайджа появится. Когда родилась Кьяра, я почувствовала такое облегчение, что все позади и она здорова… Я позвонила ему, но никто не ответил.

Малик медленно покачал головой.

– У меня появилось плохое предчувствие, но Брианне я ничего не сказал.

– Почему? – спросил Сэм.

– Шутишь, приятель? У нее своих забот хватало. Я считаю, плохие новости могут подождать. Пока ты чего-то не знаешь, оно и не случилось, – он осторожно погладил младенца по голове. – Элайджа ни за что не пропустил бы рождение дочки. Когда он так и не приехал… Но я промолчал. А когда Брианна обо всем узнала, у нее уже была Кики.

Кьяра заплакала, Брианна подняла ее, принюхалась и прижала ребенка к груди.

– Да, была. Правда, малышка?

– С ней все в порядке? – спросил Малик.

– Я покормила ее перед приходом агентов, – Брианна накрыла плечо белым полотенцем и похлопала ребенка по спинке, чтобы он срыгнул. – И пеленки менять не надо. Может, просто хочет быть поближе ко мне.

Малик кивнул и, повернувшись к Винчестерам, продолжил:

– Каждый год жизнь у нас что-то забирает. Но иногда что-то дает.

Младенец затих на руках матери и заснул. Переглянувшись с Маликом, Брианна передала ему дочку. Тот поднялся с дивана и направился на второй этаж, стараясь двигаться как можно более плавно. Брианна протяжно и прерывисто вздохнула и сцепила руки, как будто теперь их было нечем занять.