Кошмары - Герман Рыльский (2021)

– Знакома! – закивал Семен. – Мой тулупчик, рабочий! А откуда он у вас, батюшка?

– От нее, – сказал отец Александр, мрачно глянув на Тайну.

– Это что же получается, она ко мне домой заходила? – испугался землекоп. – А чего это она? Зачем?

– Разберемся, для чего и зачем. А пока что ступай. Да глаз со своей дочери чтобы не спускал, ясно?!

Семена как ветром сдуло.

Отец Александр зашел на кухню, сел напротив Тайны и смерил ее долгим изучающим взглядом. Девушка не ждала от разговора ничего хорошего.

– Так все-таки, кто же ты такая? – мягко произнес священник, глядя ей в глаза.

Тайна промолчала. Некоторое время на кухне царила тишина, лишь потрескивали поленья в печи.

– Ты знаешь, что происходит, когда в поселке кто-нибудь умирает? – спросил отец Александр.

– Нет.

– Его перво-наперво привозят в церковь. Я отпеваю покойника, а уж потом его везут на местное кладбище, чтобы предать земле. Последние лет двадцать могилы копают Семен и Василий. Хутор у нас маленький, и работы у них, слава Богу, не так много.

Тайна догадывалась, к чему ведет священник. Он говорил спокойно, даже ласково, но его взгляд оставался тяжелым.

– Если понадобится, что Семен, что Васька назовут всех, кого схоронили за последние годы, и могилки покажут. А вот кого они хоронили сегодня – непонятно. Непонятно, откуда взялся гроб. Кто его привез? Откуда? Где родственники усопшего? Я тебе больше скажу, землекопы наши вообще не помнят, как на кладбище очутились, словно им память отшибло.

– Напились и…

– Вот не надо! – оборвал ее отец Александр. – И ты, и я, оба мы понимаем, что дело не в этом!

Да, Тайна все прекрасно понимала. Но что она могла сказать священнику, желавшему докопаться до истины? «Мне нужно было как-то сбежать от оживших восковых фигур, поэтому я перерезала себе горло и воскресла у вас на кладбище»? Или: «Извините, когда я умирала, то понятия не имела, куда меня забросит»? Даже для самой Тайны это звучало неубедительно. В лучшем случае отец Александр решит, что перед ним сумасшедшая.

– Так кто же ты такая? – в который раз спросил он, заглядывая Тайне в глаза.

– Никто, – буркнула та. – Я просто проходила мимо.

Отец Александр, кажется, и не ожидал другого ответа. Он деловито хлопнул себя по коленям и поднялся со стула.

– Ладно, разберемся как-нибудь. Я на кладбище еще схожу, посмотрю на гроб, на могилку… Может, чего и прояснится…

В дверях священник оглянулся и будничным тоном произнес:

– Если ты не человек, а нежить, которую внучка Марии с того света призвала, мы с вами по-своему разберемся. Завтра как раз тот самый день. Ну, ты понимаешь, тридцать первое декабря…

Что значит: «Разберемся по-своему»? И при чем здесь тридцать первое декабря? Тайна не поняла, что хотел сказать отец Александр, хотя его слова прозвучали как угроза.

А еще он назвал Тайну нежитью, которую «внучка Марии призвала с того света». Неужели речь о той самой Марии, ведьме, которую односельчане забили камнями на площади перед церковью? А ее внучка…

– Вера, что ли?.. – пробормотала Тайна, когда за священником захлопнулась входная дверь.

Да, сомнений быть не могло. Вера, которую собственный отец обвинял в колдовстве, приходилась внучкой покойной Марии. Необычные способности наверняка передавались по наследству, как цвет глаз или форма носа. Здесь, в Тупике, это называли колдовством, но Тайна лучше других знала, что есть люди, наделенные особыми талантами. И деревенские суеверия были здесь ни при чем.