Цена жизни - Григорий Шаргородский (2019)

Впрочем, ему сейчас и не нужно было ничего делать — в городе продолжался бедлам. Даже проезжая по улицам, я буквально кожей чувствовал не только угрюмые взгляды прохожих, но сгустившуюся атмосферу страха. А испугать тех, кто всю жизнь прожил под боком у Стылой Топи, еще та задачка. Монстры, взращенные местом Силы, уже давно стали привычным злом, но они лишь простое зверье, а здесь запахло чем-то совсем потусторонним, тем, что угрожает не только телу, но и, возможно, душе.

Увы, нашлось не так уж много людей, сумевших самостоятельно сообразить, что за ритуальными убийствами стоят либо фигляры, любо простые психопаты. Простые в том смысле, что они ни с чем инфернальным не связаны.

Хуже всего были звонки всех моих знакомых в городе. Вот уж когда я возненавидел телефон всеми фибрами своей души. И ведь не отключишь, потому что не хочется пропустить ничего важного. В итоге на телефон был посажен старый оружейник, временами начинавший говорить с абонентами отборным матом. И мне кажется, ему это даже понравилось.

Жаль, что не всех можно было послать по матушке. Наш чугунный колобок решил срочно созвать собрание, так сказать, контрреволюционеров. И вот эта контра вымотала мне душу, выпила все соки и измочалила нервы. Чего только не пришлось выслушать — начиная от обвинений в бездарности и несоответствии занимаемой должности, заканчивая намеками на личное участие в сатанинской секте. В принципе всех их можно было бы проигнорировать, а то и вообще послать по матушке. Особенно сородичей воздыхателей ведьмы, но вот с Бабичем приходилось вести себя крайне осторожно.

С каждым проходящим часом мое молчание все больше можно было расценивать как злой умысел в отношении судьи. Если мы с Дмитрием Ивановичем не ошибаемся, прежде всего пострадает репутация Бабича. Уверен, он с этой напастью справится и размажет любителей запретных ритуалов тонким слоем, включая своего племянника, но потом за это придется кому-то заплатить. И мне очень не хочется оказаться козлом отпущения.

А если поделиться с союзником своими подозрениями, совсем не факт, что он попросту не отошлет племянника подальше, сорвав нам все планы.

К счастью, мои душевные терзания надолго не затянулись — маховик событий начал раскручиваться раньше, чем я успел измотать себя окончательно.

В тот момент дома из людей был только Корней Васильевич. Но оно и понятно, потому что сейчас гвардия Чижа занималась слежкой, так что и он был занят делом.

После ужина, дабы чуть ослабить нервное напряжение, я решил немного почитать, но это занятие было прервано телефонным звонком. Машинально глянув на часы и увидев, что они показывают без пятнадцати двенадцать, я ответил на звонок.

— Игнат Дормидонтович, у нас проблема. Осип пропал, — огорошил меня пугающим известием Бренников.

Внутри все похолодело. Как я ни пытался избавиться от факторов слабости, но до конца это не получилось. Конечно, неплохо обученный, битый жизнью парень — это не женщина с выводком детей, но все же.

Быстро собравшись, я первым делом пошел к баньке. Ведро стояло в нормальном положении, так что Мыкола был на месте.

Встав у порога, я тихо сказал:

— Ты мне нужен.

В ответ тут же скрипнула дверь.

— Я сейчас на базу отдела. Пойдешь улочками. Затаишься неподалеку. Не уверен, что смогу дать тебе дополнительные указания, так что следи за мной и вмешивайся, только если меня будут убивать.

Беззвучный кивок стал мне ответом.

Паромобиль запускали в четыре руки. От оружейника мое нервное состояние не укрылось, так что пришлось признаваться. Корней Васильевич хоть и крепкий старик, но и его проняло. Чижа он давно считал собственным внуком и, пожалуй, привязан был к нему больше моего.

— Как только что-то узнаю, сразу позвоню. Ждите в кабинете, — принял я компромиссное решение.

По полуночным улицам Топинска я промчался с ветерком, напугав парочку припозднившихся гуляк.