Цена жизни - Григорий Шаргородский (2019)

Наша база напоминала разворошенный муравейник. Во дворе и у ограды на улице собралось как минимум два десятка оседланных лошадей. У крыльца скучала целая толпа казаков и троица наших малолетних агентов. Не размениваясь на приветствия, я быстро проскользнул внутрь здания.

— Докладывайте, — немного грубовато потребовал я у следователя.

Дмитрий Иванович лишь понимающе кинул и начал излагать:

— За час до полуночи все объекты проявили активность. Причем использовали слуг для проверки слежки. Как и было приказано агентам, чтобы не раскрыться, они прекратили наблюдение и срочно вернулись на базу. Все, кроме вашего воспитанника.

— Чтоб его, — ругнулся я сквозь зубы.

— Я вызвал на всякий случай три десятка казаков. Первый десяток уже отправился патрулировать улицы. Еще два сейчас выдвинутся. Но если честно, предчувствия у меня нехорошие, — угрюмо мотнул головой Бренников.

— Я тоже отправлюсь на поиски, — сам понимая, что говорю глупости, заявил я.

— Игнат Дормидонтович, это неразумно.

Очень захотелось поспорить и даже поорать, выплеснув накопившееся напряжение. Опять подводили реакции молодого тела. Пришлось усилием воли обуздывать свои порывы.

Следующие пятнадцать минут были для меня едва ли не самыми тяжелыми во второй жизни, и это учитывая все мои приключения.

Уже отстучали копыта лошадей, на которых казаки разъехались по городу. Гомонившие за окном мальчишки притихли. Разогнать их по домам не удалось, да я и не особо усердствовал. Воцарилась тревожная тишина, и прозвучавший через десять минут заполошный перестук копыт одинокой лошади разорвал тишину как прогнившую дерюгу, а вместе с ней и наше напряженное ожидание.

Мы с Дмитрием Ивановичем тут же выскочили из дома.

Вид Чижа, сидевшего на лошади впереди казака, вызвал у меня облегченный выдох, но я тут же вновь напрягся, когда увидел, что одежда парня залита уже подсохшей кровью.

Подхватив спрыгнувшего с коня воспитанника, я оперативно проверил его на предмет ранений.

— Я цел, командир, — прохрипел парень, но при этом он был очень бледен и дрожал как в лихорадке.

— Спасибо, служивый, — кивнул я казаку и тут же перешел на приказной тон: — Постарайся собрать как можно больше своих. Двоих отправишь проводить парней по домам. Остальные пусть ждут.

— Сделаем, вашбродь, — кивнул казак, лихо разворачивая скакуна на одном месте и с гиканьем вылетая со двора.

Утянув Чижа в дом, я тут же начал его расспрашивать:

— Что с тобой случилось?

— Я убил человека, — едва слышно прошептал парень.

— Да и пес с ним, — удивив и следователя, и воспитанника, отмахнулся я. — Для этого мы и тренировались. Убийство врагов — это тяжкая, но неизбежная ноша воина.

Похоже, Чиж ожидал упрека или нравоучений, но не дождался.

— Рассказывай четко и внятно.

Приободрившись, Осип начал докладывать:

— Наблюдал за объектом. Когда слуги вызвали карету, проследил за ними.

— Они проверяли слежку?

— Да, но я сумел пройти незамеченным.

— Не похоже, — кивнул я на пятна засохшей крови, испачкавшие одежду Чижа.

— Это уже на месте. Я пытался подобраться ближе к дому и нарвался на охранника. Он хотел меня схватить, я испугался…

— На это наплюй.

— Игнат Дормидонтович, — вмешался в разговор Дмитрий Иванович, — вы говорите об убийстве.

— Нет, господин Бренников, — оскалился я, хотя понимал, что следователь просто действует по заложенному в его мозг алгоритму, — это самооборона при исполнении служебных обязанностей. Или вы думаете, что там собирались невинные агнцы?

В ответ Бренников лишь раздраженно дернул подбородком и тут же сменил тему:

— Кстати, там — это где? Отвечайте, господин старший агент!

Вот как надо приводить в себя испуганных мальчишек.

Чиж тут же вытянулся и начал докладывать, как на плацу:

— Рябиновый переулок, дом двенадцать.