Северный ветер - Владимир Прасолов (2014)

— У меня есть некоторые соображения по реализуемой вами, штурмбаннфюрер, программе «Источник жизни».

— Был бы весьма рад вас выслушать.

— Сейчас не стоит, я изложу все на бумаге, посмотрите на досуге, я очень ценю вас как специалиста и преданного делу партии офицера…

— Благодарю за столь высокую оценку.

— Я ведь не заблуждаюсь в вас, Пауль?

— Нет, что вы?!

— Будьте бдительны, Пауль, берегите себя, вы нужны нации.

«О чем это он? Что он имел в виду?» — думал Штольц всю дорогу из Берлина в Тильзит. Все было более чем хорошо, ему вручил новые погоны и поздравил с повышением по службе сам фюрер, ему подчинили несколько необходимых подразделений войск ваффен СС, увеличено и практически не ограничено финансирование его проекта. Но, как заноза, не давал покоя этот вопрос и сверлящий душу взгляд Бормана. С чем это связано?

Неужели это связано с Ольгой? Надо еще раз все перепроверить. Все с момента ее появления в его жизни. Он вспомнил конец знойного и пыльного июля, колонны пленных, фильтрационный лагерь и ее, простоволосую, в порванной гимнастерке, совершенно измученную и беззащитную. Нет, агентом внедрения она быть не могла, поскольку именно он увидел и спас ее тогда. Участь ее в тот момент была уже предрешена на все девяносто девять и девять процента — концлагерь и смерть или публичный дом. Он заметил ее и вытащил, в этом ракурсе она абсолютно чиста. Возможно, произошла утечка информации из санатория, где Ольга жила почти месяц. Штольц сделал пометку — провести проверку всего персонала санатория. Это легко объяснимо в связи тем, что его подразделение теперь, как и все общество «Аненербе», передано в подчинение и под управление СС. Что еще может быть? Там, где он сделал для нее документы, все чисто, женщина с такими данными действительно была, но умерла скоропостижно и так, что никто этого не узнал. Она была одной из участниц проекта и скончалась при родах. Этот факт был неприятен и крайне нежелателен для всех, поэтому его, с молчаливого согласия специалистов спецсанатория и Штольца, утаили, и она, по документам, осталась жива. Документы Штольц изъял, а женщина была тайно захоронена.

Что еще? Тот случай с гауптманом? Он умер по собственной глупости. Проанализировав все еще раз, Штольц решил, что он ошибся в своих предположениях и опасения его беспочвенны. Поэтому в свое имение он въехал в прекрасном настроении, предвкушая встречу с Ольгой. И он не ошибся, встреча и вечер были просто изумительны. И он уже готов был перейти ту черту, но что-то остановило его. «Твоя честь — это верность» било в виски Паулю, и он не смог ее перейти, нарушить клятву верности нации, скрепленную так недавно его аристократической кровью. Он подавил будоражившее его желание овладеть этой женщиной, оставив себе только наслаждение ею владеть, как красивой вещью, вернее, как бесценным сокровищем. Да, сокровищем, к сожалению порожденным слабой и неполноценной славянской нацией.

Пауль вспомнил Вевельсбург и слова фюрера о том, что сокровища и шедевры цивилизации не могут принадлежать неполноценным народам, потому как они не способны их оценить и насладиться ими.

«Представьте себе какого-нибудь дикого казака, с умилением слушающего симфонию Баха или со слезами на глазах рассматривающего картины Рембрандта.

Абсолютно невозможно такое представить, потому что этого не может быть. Поэтому шедевры должны изыматься, так же как и сырьевые ресурсы…»

Штольц довольно улыбнулся, одно «сокровище» он уже изъял у славян. А сколько еще отнимет…