Северный ветер - Владимир Прасолов (2014)

Большого труда ему стоило объяснить ей, что эти продукты они купили у спекулянтов за очень большие деньги на месяц вперед, что это сделано из-за его тяжелой болезни, ему совсем нельзя выходить на холод и он должен ждать возвращения своего родственника, который привезет лекарства, здесь. В любой момент ему может стать плохо, и тогда уже не нужны будут ни продукты, ни деньги. В конце концов он убедил женщину прийти вместе с маленькой дочкой к нему на ужин. Так и повелось: по вечерам Гюнтер принимал гостей, медсестру Светлану Евгеньевну из соседней квартиры номер девять и ее семилетнюю дочку Вареньку. Это украсило и разнообразило его жизнь. Дочка Светланы, Варенька, теперь уже зачастую, пока мама на работе, целыми днями пропадала у дядечки Гены, как она его называла. Он читал ей сказки Пушкина, у хозяйки квартиры была хорошая библиотека. Гюнтер нашел в ней даже стихи немецких поэтов, но увлекся прозой Чехова, рассказами Гоголя и коротал за их чтением долгие зимние ночи. Во время бомбежек и артобстрелов он из квартиры не выходил, плотно завешенные шторами высокие окна не пропускали свет от огня керосиновой лампы, и его никто не беспокоил. Так прошло две недели, никаких вестей от Вангола не было. Гюнтер старался не строить тревожных предположений. Он понимал, если Вангол не вернется, его ожидает смерть. Как это будет, ему было все равно. Его угнетало другое: то, с чем он вернулся из того мира, пропадет вместе с его бренным телом и не принесет никакой пользы человечеству. Надо хотя бы записать все, что он помнит, а он, в отличие от физического здоровья, память не утратил и помнил все, что с ним произошло в мельчайших подробностях. С этого часа он стал писать, чистой бумаги не было, писал в старых тетрадях учеников хозяйки квартиры, заполняя мелким убористым почерком все свободные места на листах. Писал на немецком, так ему было быстрее и легче. Теперь ему не хватало времени, теперь оно вдруг полетело. Он сократил время сна, но не отказался от общения с соседями. Исписанные листы он тщательно нумеровал и аккуратно сшивал. Варенька, единственный свидетель его писательства, часто садилась рядом и наблюдала за его работой. Она даже помогала ему, укладывая в ровные стопочки исписанные листы. Между тем прошла и еще одна неделя. Гюнтер загрустил, он записал все, что мог, и теперь думал, куда деть этот фолиант. Конечно, соседке, Светлане Евгеньевне, больше некому. Он тщательно завернул толстую папку в старенькую клеенку, служившую раньше подстилкой в детской кроватке, затем, так же плотно, в грубую бумагу, крепко перемотал бечевкой и в таком виде положил на стол, чтобы вечером отдать на хранение соседке. Но ужина в этот вечер не получилось. Надрывно завывшая сиренами воздушная тревога спутала все планы Гюнтера.