Итоги - Нил Шустерман (2019)

У Фарадея как жнеца были обязательства перед миром, но он решил забыть о них. И он не чувствовал никаких угрызений совести, когда вспоминал, что не исполняет первую и главную заповедь жнеца: Убивай! Он многих убил, и с него хватит. Зная Годдарда, можно было не беспокоиться – в отсутствие Фарадея крови не станет меньше.

Что дурного в том, что он решил уйти от мира, который презирает? Однажды он уже попытался это сделать – на Плайя-Пинтада, что находится на северном побережье Амазонии. Но тогда было одно, но существенное отличие от его теперешнего состояния. Да, он был измучен, но он не презирал мир. Может быть, слегка недолюбливал – только и всего. И вернула его в мир Ситра. Да, Ситра… Таков этот мир! Самые добрые намерения самых лучших людей – все здесь обречено на гибель!

Постепенно недовольство миром и людьми превратилось у Фарадея в настоящую мизантропию. Но есть ли в мире место жнецу, который ненавидит и сам мир, и живущих в нем людей? Нет, на этот раз его не смогут вернуть в эту мясорубку. Попытаться сделать это может Мунира, но у нее ничего не выйдет, и она сдастся. Пока этого не произошло, но с ним ей не сладить. Мунира приплывала к нему на остров раз в неделю, привозила еду, воду и семена, которые можно было бы выращивать – хотя его клочок земли был так мал, а почва столь камениста, что много здесь не вырастить. Привозила она также фрукты и сласти, которые Фарадей тайно любил. Но он не благодарил Муниру за ее труд в надежде, что его сухое поведение заставит ее в конце концов все здесь бросить и вернуться в Израэбию, в Александрийскую библиотеку, откуда он ее вытащил. Зря он сбил Муниру с ее пути – еще одна жизнь, разбитая его бездумным вмешательством.

Однажды Мунира принесла Фарадею пакет артишоков.

– Они здесь не растут, – сказала она, – но, как я думаю, Гипероблаку показалось, что они тут нужны, вот оно их и прислало с последним кораблем.

Хотя Мунира не увидела в этом ничего необычного, появление артишоков оказалось значительным шагом вперед. Моментом, достойным того, чтобы его отметили как нечто особое. Ибо артишоки были излюбленным блюдом Фарадея, и их появление на острове не было случайностью. Хотя Гипероблако избегало контактов со жнецами, оно хорошо знало этих людей. И отлично знало самого Фарадея. Поэтому, прислав артишоки, Гипероблако пусть и в непрямой форме, но пыталось вступить с ним в отношения. Напрасно! Фарадей был не тем жнецом, кто легко мог пойти на контакт в знак признательности за доброе отношение. Правда, он взял артишоки вместе с прочими продуктами, но заявил достаточно сухо:

– Съем их, если захочется.

И вновь – ни слова благодарности.

* * *

Муниру, как и раньше, не отвратило от Фарадея очередное проявление его суровости. Она была готова к этому. Более того, она привыкла полагаться на его такое к ней отношение. Что касается ее жизни на атолле Кваджалейн, то ее существование здесь мало чем отличалась от того, как она жила в Александрии до того, как познакомилась с Фарадеем. Там она была так же одинока – даже когда ее окружали люди, работавшие вместе с ней в библиотеке.