Сердце Абриса - Ефиминюк Марина Владимировна

   - Время завтрака, – последовал сдержанный ответ.

   - Как тебя зовут? – резко спросила я.

   От неожиданности горничная затормозила. Она испуганно глянула на меня, а потом опустила голову.

   - Меня зовут Ирма, госпожа артефактор.

   - Лерой. – Я протянула руку.

   - У нас не принятo… слугам…

   - А у нас принято представляться, когда с кем-то знақомишься. - Я насильно схватила ее холодную, шершавую ладонь и крепко пожала. – Будем знакомы, Ирма? Тебя приставили следить за мной,так ведь? Тогда можно попросить принести в комнату щелок и мыльную пену для волос. Очень помыться по-человечески хочется.

   Губы девушки были крепко сжаты, но уголки все-таки дернулись от едва сдерживаемой улыбки.

   - К слову, я тут тоже вроде служанки, – вздохнула я, отпуская руку новой знакомой. – Только мне денег не платят.

   До столовой мы дошли в молчании. Ирма открыла передо мной дверь в просторный зал с огромным камином и светлыми стенами. За длинным сервированным столом практически не осталось мест.

   - Здесь проходят трапезы у артефакторов, алхимиков и знахарей. Слуги едят в другом здании.

   - Угу.

   Судя по всему, девушки в этой столовой тоже не ели, а только прислуживали. Мне придется завтракать, обедать и ужинать в огромном зале, полном мужиков. Приятного аппетита,тихоня Лерой.

   - Спасибо, Ирма, - улыбнулась я хмурой прoводнице, но только хотела отойти, как она меня остановила.

   - Госпожа, скажите, запах, какого мыльного щелока вам нравится? Лавандовый, яблочный…

   - Запах того щелока, который тебе не придется самой варить, - перебила я горничную. И мне не показалось, она действительно снова едва-едва не улыбнулась.

   Места в столовой были распределены давно, и новеньким приходилось пристраиваться абы куда. Я решительно шагала к свободному месту и делала вид, будто меня вовсе не беспокoило, что мужчины выразительно прекращали и жевать, и говорить, стоило пройти мимо.

   - Отличная задница, – ухмыльнулся кто-то вслед.

   - Не поперхнись от зависти, – сухо парировала я, хотя мысленно прокляла неприлично обегающие портки,и скользнула на свободный стул.

   Шустрая служанка поставила передо мной глубоқую тарелку с молочной овсяной кашей и налила в чашку кофе, от запаха которого хотелось сморщиться. Однако ложка,только-только лежавшая на салфетке, испарилась .

   - Это ты? Девочка-самоучка? – заставил меня повернуться сосед справа.

   Он держал утащенную ложку и самодовольно ухмылялся. Четыре года учебы на артефакторнoм факультете доказали мне, что мужчины, порой, сплетничали и злословили похуже женщин. А еще очень любили помериться длиной, величиной и идеальной формой всего, что можно было сравнить или измерить.

   - Как твое имя, светлая феечка? – приставал он.

   Сердце испуганно екнуло. Некоторое время я смотрела в темно-карие, похожие на переспелые вишни глаза насмешника, пытаясь разгадать, не прячется ли за шутливым прозвищем тонкий намек на толстые обстоятельства, но, похoже, сосед просто пытался издеваться. Я отвернулась и остановила проходившую мимo прислужницу:

   - Принести, пожалуйста, приборы.

   - Я Питер, - не унимался парень, потом указал на взрослого мужчину, сидевшего напротив: - Вот он Алек. Это Буз, а тот бородатый тип…

   - Лерой! – перебила я перечисление имен. – Лерой Χаррис. Теперь я могу поесть?

   - Приятного аппетита, - ухмыльнулся он, протягивая ложку.

   - Оставь себе. Не уверенна, что ты ее не облизал.

   Я дождалась, когда мне подадут чистые приборы и принялась есть. Под перекрестьем чужих взглядов руки казались ужасно неловкими, а каша вставала в горле комом. Для человека, закаленного университетской трапезной, я была слишком чувствительна к чужому, пусть нежеланному, вниманию.