– Сиреневого.

Дверь открывается, и входит Грант с бумажным пакетом и кувшином воды. Я оглядываюсь в поисках Кирнана, но он один.

– Где Кирнан?

Он выглядит озадаченно:

– В ванной, наверное?

Я протискиваюсь мимо него и бегу по коридору в ванную. Стучу в дверь. Нет ответа. Я снова стучу в дверь и дергаю за ручку. Она не заперта. Внутри пусто.

Я возвращаюсь в комнату.

– Я не могу его найти, Грант. Он поднимался по лестнице вместе с тобой?

Грант стоит у окна и смотрит на лужайку перед домом.

– Нет. Он протянул мне пакет с бутербродами у подножия лестницы и сказал, что поднимется через минуту. Я не думал, что… – Он пожимает плечами. – Может, нам…

Его фраза прерывается, когда мимо его головы пролетает большой кирпич и приземляется в нескольких сантиметрах передо мной. На нем записка, закрепленная резинкой.

Грант наклоняется и вытаскивает записку.

– Что там написано?

Он держит ее так, чтобы мне было видно: «Любовники ниггеров, валите домой», нацарапанное большими буквами. Потом он комкает и бросает ее на пол.

Закрыв окно (что кажется немного бессмысленным, ведь они бросают кирпичи), он садится рядом с Делией и выводит на своем ключе здание тюрьмы.

– Что-то происходит. Я не могу разобрать, что они говорят, но они арестовали трех человек.

– В котором часу? – спрашиваю я.

– Эмм… в 21:34.

– Их уже отвели наверх?

– Нет, – говорит он. – Они сидят в тех креслах, в которых сидели мы.

Что ж, небольшой перерыв. Сейчас Эйбел один в тюремном блоке. Все будет намного сложнее, если там станет тесновато.

Бам. Бам-бам-бам.

Я подпрыгиваю и Грант тоже. Делия, все еще пребывающая в своей маленькой вселенной, наполненной лауданумом, не сводит глаз с ключа. Медсестра рекомендовала от одной до двух чайных ложек, и теперь я подозреваю, что давать ей максимальную дозу было плохой идеей.

Посмотрев в глазок, я вижу владелицу «Орла», одетую в испачканный фартук и с сердитым, испуганным выражением лица. Она входит и пробегает глазами по комнате, останавливаясь на Делии, а затем опускается за кирпичом, лежащим перед моими ногами, и выхватывает с пола.

– Выключите свет, – говорит она, протягивая руку и дергая длинную веревку, свисающую с единственной тусклой лампочки над нашими головами. Затем она снова открывает окно. – Если вы еще не собрались спать, оставайтесь в другой комнате, которую сняли. Я не позволю этим чертовым дуракам разбивать мои окна просто потому, что вы не можете сдержаться и не выглянуть в окно.

Я собираюсь возразить, но Грант говорит:

– Да, мэм. Мы все понимаем. Но… прежде чем вы уйдете, расскажите, что случилось? Толпа снаружи, кажется, стала шуметь еще громче и, – говорит он, глядя на кирпич в ее руке, – стала менее законопослушной.

Ее глаза сужаются, будто она решает, стоит ли говорить нам, а затем она произносит:

– Кремер собирается обвинить вашего друга-негра в нападении при отягчающих обстоятельствах. Приятели Уиллиса Фелтона считают, что он слишком легко отделался.

Она уходит, хлопнув за собой дверью. Грант смотрит на Делию и говорит мне:

– Это ведь хорошая новость, правда? Ранее они говорили о покушении на убийство.

– Может быть, – говорю я, вспоминая недавнее замечание Митчелла. Но тот факт, что люди узнали об этом сегодня вечером, когда они сердиты и пьяны, определенно не самая лучшая новость.

В подтверждение моих мыслей в поле зрения появляются два пикапа с шестью или семью мужчинами в кузове каждого. Некоторые из них одеты в белые капюшоны, и все они прикрыли свои лица. И все они вооружены винтовками.

– Делия, – говорю я, хватая ее за локоть. – Давай. Нам нужно идти.

Грант следует за нами, не отрывая глаз от ключа ХРОНОСа. Как только Делия оказывается в другой комнате, он отводит меня в сторону и тихо произносит: