Важное время - Владимир Привалов (2021)

– Йок! – раздалось сверху… Толстый Булогич повел могучими плечами. А Грубый Деан сказал, встретившись глазами с молодым арзратцем:

– Чего тут думать, малахольный? Два раза монет отсыплют!

– Что за дельце-то? – обреченно спросил командир арзратцев.

– Нанимателю твоему башку свернуть, – ответил Остах. – Хорош срамиться, сколько ж можно: глава ночных Атриана – юбочник! Когда это видано?! Еще и имечко! Любимчик, раздери акула его потроха!.. – Горец сплюнул наземь. – Башку-то я ему сам сверну, так оно верней будет! А вы рядышком постоите.

Мечник решился и встал. Подойдя к Остаху, он протянул раскрытую ладонь. Остах ударил сверху.

– Серебром возьмешь? – совсем другим тоном спросил горец. Арзратец повеселел.

– Йок! – донесся раздосадованный голос Юсси. Согнувшись, степняк снимал тетиву со своего верного лука.

Довольный Остах подошел к колодцу и поймал пробегавшего мимо Пелепа, схватив за ухо.

– Тебе что велено? – прикрикнул дядька. – Проводить воинов и в сторонке сидеть! Какого пьяного кальмара шляешься?

Остах отвесил пареньку подзатыльник, усадил на край колодца и спросил что-то вполголоса. Пелеп, с виноватым видом потирающий затылок, повеселел и вскочил. Остах поднес к его носу кулак, но Грубый Деан увидел, что сосед доволен.

– Деан, Булогич, – подозвал Остах. – Тут такое дело… – для вида помялся горец. – Надо бы еще потрудиться.

– Надо так надо, – пожал плечами Деан.

– Славный денек, – согласился Булогич, оглаживая пузо.

– Йок, – согласился подошедший степняк.

– Хватайте арзратцев и дуйте к «Четырем палкам». Это харчевня в одном темном месте, – увидев недоумевающие взгляды, пояснил Остах. – Пелеп сказал, сможет по-хитрому провести, чтоб страже глаза не мозолить. Но, если наткнетесь, – Остах кинул Деану кошель, – договоритесь.

Деан кивнул.

– Народец там шальной, вас увидит, шуметь начнет. Вы попусту не базлайте, к харчевне топайте. Я уж там вас встречу.

– Там встретишь? Но как? – Деан с Булогичем недоуменно переглянулись. Остах зачем-то заглянул в колодец, забитый камнями, и плюнул в него.

– Отец Глубин… То не мои тайны, не могу все сказать, – ударил кулаком по раскрытой ладони Остах.

– Понятно, – пробасил здоровяк Булогич. – Дальше.

– Дальше… Как сладится, так и посмотрим… Людишки подтянутся, я говорить буду.

– А мы рядышком встанем и народ стращать будем, – догадался Деан. – Сделаем. Чего проще-то?

Остах

Они выскользнули из-под земли за двором кожевника. Вонь стояла такая, что непривычные Барат с Йолташем сунули носы под плащи. Ночная тропа «добрых» так долго и осталась нераскрытой из-за вонючих баков кожевника, находящихся неподалеку: кому охота рыскать по округе, где смрад стоит такой, что глаза слезятся?!

Хоронясь, они прокрались вдоль ветхой ограды и вывернули к переулку. До «Четырех палок» осталось рукой подать.

– Ох ты, теткина норка! Вы кто, сволота? – раздался пьяный вопль из подворотни – и захлебнулся от ножа в горле. Незачем поднимать переполох раньше времени; Тумму, мастера хождения в темноте, пришлось оставить: незачем личному рабу четы наместников светиться в таком месте. Но с местным сбродом Рыбак и сам справится. Остах на это надеялся.

Покосившиеся, распахнутые настежь створки ворот во дворе «Четырех палок» вросли в землю. В сторонке двое обрыганных пьянчуг мутузили друг друга по голове. Остах поскреб щеку. Когда Хриплый был в силе, такого непотребства он бы не потерпел. Вспомнив о Хриплом, Рыбак покосился на заостренные, почерневшие колья, торчащие над оградой, и представил голову давнего приятеля, бывшего главы ночных, насаженную на один из них.

Остах повел плечами и решительно двинулся к двери.