Ритуал - Сергей Остапенко (2021)

– До нашей встречи, – сокрушался Юдин, – мне было все равно. В конце концов, раз уж меня сделали мифическим героем, я собирался выполнять свои обязанности на совесть. Не все ли равно, с кем и какие церемонии проводить, когда речь идет о собственной жизни. Но – Таня! Откуда же я мог предположить, что для этой цели будет выбрана она! Черт бы побрал этих праотцов и всю Навь, вместе взятых! И почему бы им не приволочь сюда людей из разных полушарий. Серега, ты понимаешь, у меня на нее никаких притязаний, я ни в коей мере ее не. Я бы плюнул на все это, но иначе нас не выпустят отсюда. Им же на нас начихать, лишь бы работа была сделана. Самое печальное, но, если ты сунешься к алтарю, тебя тут же прикончат. Так их курьер, Ибаз, говорил. Тут никак не вывернешься. Не думай, мне не больше чем сдохнуть хочется влезать между вами. Сергей, не глупи! Эй, ты что? Успокойся! Да пойми же ты. Ай, блин!

На этом месте Сане, взволнованному переменами в моем лице, пришлось прервать оправдательный монолог. Ко мне вернулась способность двигаться, вернулись силы, причем сторицею! Я схватил Саню за его одежки и слегка встряхнул, словно разминаясь. Он совершил такие телодвижения, будто его ударило тяжелой морской волной.

– Похоже, я зря тратил время на речь, – обеспокоенно промямлил посвященный.

– Ах ты. – прогремел я и швырнул его в узловатый древесный ствол, – подлец! – закончил я, когда тело Юдина завершило полет и возвестило о своих страданиях, вызванных падением, громким воплем. – Такого я от тебя не ожидал! – признался я, продолжая экзекуцию. В ход пошли руки, ноги и даже зубы, когда его тело оказывалось так близко, чтобы его можно было ухватить челюстями. Саня быстро сообразил, что, пока я в таком настроении, живым он вряд ли протянет долго, поэтому решил срочно предпринять меры самозащиты.

Это выразилось в том, что он умудрился под моим яростным напором вытащить из-за перевязи палаш и перейти в наступление. Я ушел от двух его опасных замахов и ретировался ближе к огню, где среди хвороста находились и крупные куски древесины, пригодные для обороны. С лихорадочной скоростью я виртуозно выхватывал из кучи все новые и новые палки, а Саня, словно заправский лесоруб, крушил их в щепки каменным палашом. Запас оружия в куче иссяк, и я понял, что пофехтовать не получилось. Мне не оставалось ничего, кроме как незащищенной ладонью зачерпнуть горсть раскаленных углей и бросить ему в лицо. Несколько выигранных секунд позволили вырвать палаш из его руки, но удержать его я не сумел. Он угодил в костер, и, пока мы боролись, его рукоятка занялась пламенем.

Под рукой очень кстати оказались подходящие дрючки и коряги. Когда они очутились у нас в руках, это примерно уравняло наши силы. Схватка с ожесточением продолжилась.

Саня сосредоточенно парировал мои выпады, на контратаках добавляя мне ударов в разные места тела. От боли рассудок начал проясняться, и я рад был бы закончить этот нелепый поединок, но отчетливо сознавал, что Саня, уверенный в моем безумии, прекращать бой в одностороннем порядке не собирается. Это заставило меня вступить в переговоры.

– Хорош, порезвились, и будет, – прерывающимся голосом произнес я, проводя серию не достигающих цели ударов.

– Чего?

– Хватит, говорю, пока не покалечились!

– Ты нашел приемлемый компромисс?

– К черту ритуал.

– А демон?

– Угрохаем.

– Это нам не по зубам.

– Посмотрим.

– Ты слишком самоуверен. Лично я предпочитаю уйти отсюда живым и, по возможности, непомятым.

После очередного ударного контакта мы расступились, не предпринимая больше агрессивных выпадов, а только кружа друг против друга с дубьем наготове.

– В этом мы солидарны. Но ты, вдобавок, хочешь еще и переспать с девушкой, которую я люблю.

– Не корысти ради, а по принуждению. Слушай, вы ведь даже не встречаетесь уже!

– Не имеет значения. Пусть все катится к чертям, но ты ее не тронешь.