Бездушная - Гейл Кэрригер (2009)

Мисс Таработти лежала, широко раскрыв глаза и вглядываясь в помещение, в котором она очутилась. Ей потребовалось некоторое время, чтобы привыкнуть к темноте, потому что тут не было ни масляных ламп, ни каких-либо других источников света. Решеток не было тоже, лишь плотно подогнанная цельная дверь без ручки. Комната напоминала скорее шкаф, чем тюремную камеру. Тем не менее Алексия инстинктивно знала, что это тюрьма. Ни окна, ни мебели, ни ковра, ни каких-либо украшений тут не было, лишь она да лорд Акелдама, и все.

Алексия услышала кашель. С трудом, потому что руки и ноги у нее были скованы, а корсет и турнюр тоже не способствовали проворству, мисс Таработти принялась ерзать и смогла перевернуться на другой бок, чтобы оказаться лицом к лорду Акелдаме. Его глаза были открыты и пристально смотрели на Алексию. Казалось, он пытается что-то донести до нее одной только силой взгляда, без слов.

Но Алексия языка взглядов не изучала.

Тогда лорд Акелдама начал перемещаться в ее сторону. Он извивался на полу, как фиолетовая змея, и бархат его роскошного сюртука был достаточно гладким, чтобы помочь ему в движении. Наконец он достиг своей цели, перевернулся и стал вертеть перед Алексией связанными руками, пока та не поняла, чего он хочет.

Мисс Таработти перевернулась на спину, сползла так, чтобы голова оказалась на уровне рук вампира, и прижалась к ним затылком. Тот умудрился избавить ее от кляпа. К сожалению, руки и ноги Алексии по-прежнему были скованы кандалами; все то же самое было справедливо и для лорда Акелдамы. Стальные оковы не по силам разорвать даже вампиру.

С громадным трудом они исхитрились еще раз сменить положение, чтобы мисс Таработти сняла кляп со своего товарища по несчастью. Так можно было хотя бы разговаривать.

— Итак, — сказал лорд Акелдама, — определенно, наше дело табак. Думаю, эти негодяи только что погубили один из моих лучших вечерних нарядов. Очень досадно. Я его особенно люблю. Моя дорогая, я втянул вас в это дело и сожалею об этом почти так же, как о том, что втянул в него парадный сюртук.

— Пожалуйста, не надо пустых разговоров. У меня до сих пор голова идет кругом от проклятого хлороформа, так что мне незачем слушать все это, — запротестовала мисс Таработти. — И вы грешите против истины, когда утверждаете, будто нынешняя ситуация сложилась из-за вас.

— Но они пришли за мной, — в темноте вид у лорда Акелдамы действительно был виноватый. Хотя это могла быть просто игра теней.

— С тем же успехом они могли прийти и за мной, если бы знали мое имя, — настаивала мисс Таработти, — так что давайте оставим эту тему.

Вампир кивнул.

— Следовательно, — сказа он, — лютик мой, полагаю, мы постараемся как можно дольше не выдавать вашего имени.

Алексия ухмыльнулась:

— У нас не должно возникнуть с этим особых трудностей, потому что я ни разу не слышала, чтобы вы назвали меня по имени.

Лорд Акелдама фыркнул от смеха:

— Истинная правда!

Мисс Таработти нахмурилась:

— Но, может, нам и не придется утруждать себя увертками. Этот с восковой физиономией знает, кто я такая. Он видел меня в карете перед особняком Вестминстерского роя и в окне моей спальни в ту ночь, когда они явились похитить запредельную. Он сложит два и два и все обо мне поймет.

— Он ничего не скажет, росинка моя, — уверенно заявил лорд Акелдама.

Алексия поерзала, пытаясь унять боль в скованных запястьях.

— Откуда вам это известно? — спросила она, удивляясь убежденности вампира.

— Этот с восковой физиономией, как вы изволили выразиться, не может никому ничего сказать. У него нет голоса, тюльпанчик мой, вовсе нет, — ответил лорд Акелдама.

Алексия, сощурившись, смотрела на него:

— Вы знаете, кто он? Расскажите! Он не сверхъестественный, в этом у меня сомнений нет.