Художница проклятий - Джордан Ривет (2021)

Брайер покраснела, когда ее мать завязывала у нее на голове свой шелковый платок перепачканными краской руками. Для ее родителей не существовало большего комплимента, чем назвать что-то искусством, однако Брайер видела, как искусство живописи причиняет боль. Она не понимала, как его можно считать хорошим и важным. Ей самой хотелось исцелять, строить и укреплять, а не разрушать. Однако, как бы усердно она ни училась, как бы ни старалась, проклятия были единственным инструментом, который ей предлагали освоить родители.

Пройдет еще некоторое время, прежде чем Брайер поймет, что живопись по своей сути вовсе не является чем-то хорошим, и еще больше времени потребуется ей для того, чтобы понять, что ее родителям нет дела до добра и зла. Для них был важен сам творческий процесс, горячий порыв вдохновения, ведущий к созданию уникальных произведений, более красивых и сложных, чем у других художников. Если бы они не были проклятыми художниками, то, возможно, не выбрали бы такую темную стезю. Для Сирши и Донована боль и смерть были всего лишь побочными продуктами их призвания, а не целью.

Когда Брайер увидела еще больше ломающихся костей и наполненных слезами глаз, она начала взращивать в себе чувство морали, хотя ей не хватало модели для подражания в закрытом маленьком мире их студии. К двенадцати годам юная Брайер из кожи вон лезла, чтобы не навредить людям проклятиями, которые ей поручали претворить в жизнь родители. После очередного такого случая они вдвоем загнали ее в угол на плоской крыше студии, где девочка часто уединялась, чтобы полюбоваться видом на море.

– Это ты предупредила кучера лорда Рэндалла? – требовательно спросил у нее отец.

– То проклятие, которое ты заставил меня нарисовать на карете, причинило бы ему боль, – Брайер избегала смотреть на отца. – Я всего лишь сказала кучеру, чтобы он не сидел на своем высоком сиденье несколько часов. Проклятие ведь в итоге сработало.

Богатая карета с рисунком Брайер на подножке взорвалась дождем из осколков и порванного шелка во дворе короля. Кучера нигде не было видно. Девочка радовалась взрыву больше обычного, потому что никто не пострадал.

– Ты испортила тщательно продуманный план, – сказала ей мать.

– Кучер должен был пострадать? Я думала, ты просто хочешь сломать карету.

– И доставить лорду Рэндаллу незначительные неудобства? – Ее отец поднял бровь. – Конечно же, кучер должен был пострадать.

– Ты уже достаточно взрослая, чтобы понимать, что к чему, – раздраженно бросила мать.

В то время Брайер не призналась, что все прекрасно понимала. Ее родители хотели, чтобы во время взрыва кареты кучер умер, но Брайер не понимала почему. Кучер был добрым, и его молодая жена недавно родила мальчика. Брайер пряталась в стоге сена в конюшне и наблюдала, как молодая пара принесла ребенка, чтобы дать подержать его своим друзьям. Взрослые заботливо поддерживали маленькую розовую головку, когда передавали ребенка друг другу. Брайер тоже хотелось подержать на руках малыша, но ее пальцы были испачканы краской. Она не могла прикоснуться к невинному маленькому существу руками, которые причиняли так много страданий.

Даже когда девушка начала сопротивляться указаниям родителей, ей было трудно признать то, что они были плохими людьми. Ей потребовалось большое количество времени, чтобы решиться уйти от них. В тот день, когда Брайер, наконец, решилась на это, результат вышел таким же ужасным, как и все остальное, что они заставляли ее делать. Брайер могла уйти от своих родителей, но от собственной разрушительной силы она сбежать не могла.