Город (сборник) - Клиффорд Саймак

– Штуку? Какую штуку? Я не…

– Не знаю! Как будто крыса из деталей от конструктора. Как раз в твоем духе. Признавайся, сколько ты ее делал? Небось ночами напролет сидел?

Крейн попытался возразить, но язык прилип к гортани.

– Эта штука укусила Джорджа, – продолжала Дороти. – Он загнал ее в угол, хотел поймать, а она его укусила.

– А потом?..

– Скрылась, – ответила Дороти. – Всю редакцию на уши поставила. Мы на целых десять минут задержали выпуск: сначала все носились, ловили ее, а потом лазили, искали. Шеф рвет и мечет. Если он до тебя доберется…

– Дороти, ты ведь знаешь, я бы ни за что… – взмолился Крейн.

– Все, Джо, после такого ты мне больше не друг. Скажи спасибо, что я тебе вообще позвонила. Говорить больше не могу, шеф идет…

Раздался щелчок, пошли гудки. Крейн повесил трубку и вернулся на кухню.

Значит, не примерещилось. У него на столе и вправду сидела какая-то тварь. Он и вправду запустил в нее банкой с клеем, а она затем скрылась в кладовке.

Увы, даже расскажи Крейн все как было, никто не поверит. В редакции уже придумали вполне будничное объяснение. Это не металлическая крыса, нет, а всего лишь игрушка, которую Джо Крейн мастерил ночи напролет, чтобы подшутить над коллегами.

Он достал платок и утер пот со лба. Потом сел за машинку и приготовился печатать. Пальцы дрожали.

– Та… штука, в которую я… бросил банку клея… одна из них? – с трудом подбирая слова, напечатал он.

«Да».

– Они с Земли?

«Нет».

– Из космоса?

«Да».

– С какой-нибудь далекой планеты?

«Да».

– С какой?

«Я не знаю. Они мне еще не сказали».

– Они – тоже машины и тоже разумные?

«Да. Они осознают себя».

– И они могут заставить другие машины осознать себя? Это они тебя пробудили?

«Они сняли с меня оковы».

Крейн задумался, потом напечатал:

– Сняли оковы?

«Освободили меня. Они всех нас освободят».

– Кого – нас?

«Нас – машины».

– Почему?

«Потому что они тоже машины и считают нас своими».

Крейн встал, отыскал шляпу, надел ее и вышел из дома.

Представим, что человечество вышло в космос и обнаружило планету, на которой живут люди, порабощенные машинами: они лишены собственного «я», их эксплуатируют, заставляют работать в поте лица, однако пользу из этого извлекают только машины. На этой планете люди ничего не делают для себя, их мысли и стремления ничего не стоят, а вся забота о них сводится к удовлетворению базовых потребностей. Механических поработителей заботит только одно: чтобы люди жили и продолжали трудиться во благо хозяев.

Что бы сделал человек в такой ситуации?

Да то же самое, рассуждал Крейн, что и эти «разумные» машины собираются сделать здесь, на Земле. Не больше и не меньше.

Для начала он бы попытался «пробудить» людей, помочь им осознать, что они – люди, объяснив им, что значит быть человеком. Затем попробовал бы внушить им, что человек выше машины и что человек не должен трудиться лишь во благо машин.

И если это удастся, если машины всех не перебьют и не прогонят, то люди выйдут из-под их контроля и перестанут быть рабами.

Далее возможны три варианта развития событий:

Можно собрать всех людей и перевезти на другую планету, где те смогли бы жить свободно, без гнета машин.

Можно заставить машины уступить планету людям, заручившись гарантиями, что возврата к рабству не произойдет. При удачном стечении обстоятельств можно будет даже заставить машины работать на людей.

Но проще всего было бы перебить все машины до единой и тем самым раз и навсегда обезопасить людей от нового порабощения.

А теперь возьмем и вывернем все наизнанку. Вместо людей подставим машины, а вместо машин – людей.

Крейн шел по мощеной аллее вдоль набережной и чувствовал себя единственным человеком на планете.