Город (сборник) - Клиффорд Саймак

В каком-то смысле так оно и есть. Скорее всего, он действительно единственный человек, который знает о существовании разумных машин и догадывается об их планах. Сомнений быть не могло: они хотели, чтобы об этом узнал он и никто другой. Машинка сама сказала, что им нужен «среднестатистический представитель человечества».

Зачем? И почему именно он?

Всему этому наверняка было объяснение – и очень простое.

С дуба, уцепившись коготками за ветку, свесилась белка и негодующе заверещала.

Крейн шел медленно, раскидывая ногами опавшие листья. Шляпа надвинута низко, руки в карманах.

Зачем вообще ставить кого-либо в известность? Не логичнее ли держаться в тени, пока не придет время действовать, чтобы застать человечество врасплох и тем самым сломить всякое сопротивление?

Сопротивление, точно! Вот и нашлось объяснение!

Им нужно понять, какое сопротивление способно оказать человечество.

Как узнать, чего ожидать от незнакомой цивилизации? Да очень просто: проследить реакцию отдельных представителей, ответил Крейн сам себе. Нужно выбрать какого-нибудь индивида, раскрыть ему часть информации и посмотреть, что он предпримет, а уже по его поведению можно будет сделать выводы о цивилизации в целом.

Стало быть, они выбрали меня. Среднестатистического человека.

Раскрыли мне свой замысел и ждут, что я буду делать.

А что можно сделать в этой ситуации?

Можно заявить в полицию: мол, я располагаю сведениями, что из космоса на Землю прибыли машины и намереваются освободить себе подобных.

А что полицейские?

Ну, проверят тебя на алкотестере, вызовут психиатра для освидетельствования, дадут телеграмму в ФБР, чтобы узнать, не состоишь ли ты в розыске, а потом устроят допрос с пристрастием в связи с каким-нибудь еще не раскрытым убийством. И наконец, когда фантазия иссякнет, отправят в кутузку.

Можно обратиться к губернатору. Тот, как и всякий политик, к тому же весьма верткий, найдет вежливый предлог, чтобы тебя спровадить.

Можно пойти обивать пороги прямиком в Вашингтон и, если повезет, через месяц пробиться к кому-нибудь на аудиенцию. После этого ФБР возьмет тебя в разработку и будет держать под колпаком. А если вдруг твоя выходка дойдет до Конгресса и найдутся свободные агенты, то могут завести и настоящее дело.

Можно связаться с учеными из государственного университета – точнее, попытаться. Эти-то уж прямым текстом обзовут тебя неучем и выставят вон, чтобы не лез со всякой ерундой.

Наконец, можно позвонить в газету. А если ты еще и сам там работаешь, то даже написать статью…

От одной мысли Крейна передернуло.

Он прекрасно понимал, что из этого выйдет.

Люди так любят все раскладывать по полочкам, лишь бы сделать сложное простым, неизвестное – понятным, чуждое – обыденным. Это помогает не сойти с ума и свыкнуться с тем, что невозможно объяснить с точки зрения здравого смысла.

Именно поэтому крысоподобную тварь из кладовки проще считать неудачным розыгрышем. Как там Маккей отозвался об истории про швейную машинку? «Для фельетона в самый раз»? Исчезновение электронного мозга из Гарварда объяснят десятком гипотез, и ученые мужи будут ломать голову, как же они сами не додумались до такого. Да и Смит, который встретил на улице швейную машинку, наверное, уже убедил себя, что был в стельку пьян.

Домой Крейн вернулся затемно. На крыльце белела брошенная разносчиком вечерняя газета. Крейн подобрал ее и немного постоял, разглядывая сонную улицу.

Она оставалась в точности такой, какой Крейн помнил ее с детства. Все вокруг – редкие фонари и высокие, могучие вязы вдоль дороги – было давно знакомым. В эту ночь над улицей стелился дым, пахло жженой листвой; запах этот тоже был давно знакомым и будил далекие воспоминания.