Город (сборник) - Клиффорд Саймак

Оказалось, для организации продаж он палец о палец не ударил; пришлось заняться самому. И я столкнулся с теми же проблемами, что и с измерителем эмоций.

Пылеудалитель не был запатентован и не имел торговой марки. На нем не было этикетки с именем изготовителя и техническими данными. И когда меня спрашивали, как он работает, я не мог ответить.

Один оптовик решился взять – и предложил смешные деньги. Я расхохотался ему в лицо и ушел.

В тот вечер мы сидели с Льюисом за кухонным столом и пили пиво, оба разнесчастные. Я понимал, сколько трудностей придется преодолеть, пока мы начнем продажи. Льюиса, похоже, по-прежнему беспокоило, куда девается пыль.

Он разобрал одно устройство и только и понял, что тот использует какое-то слабое силовое поле. Слабое-то слабое, да только достаточно сильное, чтобы забастовали к чертям все сложные электронные приборы и схемы в лаборатории. Едва Льюис заметил, что происходит, тут же захлопнул заднюю крышку прибора, и все пришло в норму. Крышка вполне защищала от действия поля.

– По-видимому, пыль выбрасывается в другое измерение, – произнес Льюис с кислым видом охотничьего пса, потерявшего енотовый след.

– А может, и не туда. Может, она попадает в одно из пылевых облаков, которые там, в космосе.

Он покачал головой.

– Только не говори, что Партнер такой дурак – продает нам прибор, который вытряхивает на него нашу пыль.

– Ты совершенно не в теме. Партнер действует из другого измерения. Несомненно. И если существуют два измерения – его и наше, то могут быть и другие. Партнер и сам, должно быть, применял эти пылеудалители, – возможно, не в точности для тех же целей, что и мы, но, полагаю, тоже избавлялся от чего-то ненужного. Значит, приборы рассчитаны на переброску мусора в какое-то иное, не его измерение.

Мы сидели и пили пиво, и я вертел у себя в голове всю эту штуку насчет разных измерений. И никак не мог уловить суть. Может, Льюис и прав насчет меня и я правда мыслю приземленно. Если его, другое измерение, нельзя увидеть или потрогать или хотя бы представить, как можно поверить, что оно существует? Я вот не мог.

До того как Льюис пошел домой, мы согласились, что нам только одно и остается – продавать пелеудалитель через агентов. Назначили цену – двенадцать пятьдесят. Зебры нам обошлись по четыре цента за штуку, а нашим агентам мы уговорились платить по десять процентов комиссионных, стало быть, чистая прибыль составит одиннадцать долларов двадцать один цент со штуки.

Я поместил в газете объявление о наборе торговых агентов, и на следующий день несколько человек к нам обратились. Мы наняли их для пробных продаж.

Приборы уходили как горячие пирожки: мы попали в точку!

Я уволился с работы и занимался продажами, а Льюис вернулся в лабораторию – разбираться с кучами барахла, полученного от Партнера.

Организовать продажи – та еще головная боль. Нужно распределить участки между торговыми агентами, выправить разрешение в Бюро по улучшению деловой практики, вызволять своих людей, если они угодили в кутузку за нарушение каких-нибудь дурацких местечковых законов. Острых углов тут больше, чем может показаться.

Через пару месяцев все покатилось как по рельсам. Территорию нашего штата мы охватили полностью и уже открывали филиалы в других. Я дополнительно заказал пятьдесят тысяч зебр и предупредил насчет дальнейших заказов. Стол работал не переставая; пришлось нанять троих работников, которые круглосуточно, в три смены, обслуживали стол, и хорошенько платить им за молчание. Восемь часов шла отправка зебр, потом восемь часов – приемка пылеудалителей, потом опять отправка зебр.

Если Партнера что-то и не устраивало, он этого ничем не проявлял. Казалось, он рад и счастлив посылать нам приборы, только бы мы посылали ему зебр.