Красная таблетка-2. Вся правда об успехе - Андрей Владимирович Курпатов (2020)

Нет, мы могли поступать только в один вуз, а если не проходишь – будь любезен отправляться в армию на два года срочной службы. То есть если я поступил (а я поступил), каких-то 17 человек оказались, так скажем, не в самом лучшем положении.

При этом я десятый (теперь одиннадцатый) класс оканчивал в Нахимовском училище, а у нас математика с физикой были профилирующими предметами. Химия и биология, которые мне нужны были, кроме прочего, для поступления, преподавалась по остаточному принципу – одно занятие в неделю, и будьте довольны.

В общем, каждую неделю в единственный выходной, если я не попадал в наряд, я должен был дополнительно заниматься с репетиторами, включая репетитора по русскому языку, учитывая мою непроходимую дислексию.

Ну и плюс, да, те самые наряды, физические нагрузки, математика с физикой и полугодовая подготовка к параду на Красной площади «в ознаменование 73-й годовщины Великой Октябрьской Социалистической Революции, ура!»

Короче говоря, стресс дикий и ужас невероятный. Но все эти мучения оказались не зазря, экзамены вступительные я сдал, причём значительно превысив проходной балл. Торжество и радость! То самое, громогласное…

И дальше – как это водится: то чего-то очень хотел, потом это получил, а теперь озирайся по сторонам, понимай, куда попал и что тебе теперь со всем этим добром делать. Префронталка-то ещё не созрела – что мне там, 16–17 лет, – так что картинки будущего в голове – как из детской книжки, вовсе не так, как на взрослую голову.

С одной стороны, конечно, мне было, наверное, проще – всё-таки два года службы за спиной. С другой стороны, тоже так себе, конечно, сложилась ситуация – командирами у нас поставили старослужащих (то есть тех, кто из армии пришёл). А там в основном публика была так себе, и нахимовцев с суворовцами они несильно жаловали. Плюс «дедовские замашки». В общем, не ахти ситуация.

Ко всему этому, понятное дело, началась учёба. Вроде бы поступал-то на врача учиться, а тут весь мой ад и ужас – химия, биология, биохимия, биофизика, анатомия, гистология, патологическая анатомия, фармакология. Из дисциплин первого года мне только нравились физиология и патологическая физиология. Обо всём прочем сказать несложно – 1991 год. Кто помнит, тот понимает.

И я чуть не завалил первую сессию, буквально. Физику сдал на тройку, химию не сдал – был пойман со шпаргалкой и потом пересдавал, как побитая собака. Замаячило было отчисление, а настроение, признаться, такое было – что хоть воля, хоть неволя.

Но, к счастью, после сессии мы могли подать рапорт на зачисление в слушательский кружок при той или иной кафедре (тот самый ВНОС), и конечно я уже тут как тут был на психиатрии. Собственно психиатром я и собирался становиться, а зачем психиатру гистология с биофизикой? Сомнительно вроде как.

Это потом стало понятно, что лишних предметов в программе не было. Но тогда я этого ещё не знал. Казалось, что психиатрия – это вот тут, на кафедре, где профессорские разборы, больных показывают и т. д.

Но что я понял очень быстро – этот процесс на кафедре был поставлен отменно, – что ты тут ноль без палочки. Поднимут тебя на профессорском разборе на глазах у всей кафедры и спросят, улыбаясь:

– Ну, голубчик, что вы нам скажете про этого пациента?

А ты – бе-ме. Ужас и стыд.

– Понятно, да. Садитесь, юноша… – и спокойно так, покровительственно, чтобы ты так обтекал, как никогда в жизни ещё не приходилось, с оттягом.

Умел покойный Виктор Ксенофонтович дать ощутить себя «тварью дрожащей», ничего не скажешь.

И вот что тут делать – с тем, что имеешь, там, где ты есть?

Да, именно тогда в дело пошли анатомические препараты – ещё же анатомию, прошу прощения, сдавать. Это вам не физика с химией. Не сравнится! Как у нас говорили: «Сдал анатомию – поступил в академию, сдал фармакологию – окончил академию».