В общем, нужен был план, нужно было найти хоть что-то, за что можно уцепиться в самом этом образовательном процессе, чтобы всё это не вылетало из головы.

И тут мне в голову пришла мысль, радующая своей, как говорят, оригинальностью и новизной. Любая дисциплина, если уж меня учат на врача-психиатра, должна иметь – хоть где-то, хоть каким-то касанием – отношение к психиатрии.

Это стало для меня судьбоносным открытием!

Анатомия, патологическая анатомия, гистология, биофизика, биохимия… нервной системы! Плюс психофармакология и прочее, прочее, и дальше на протяжении всего обучения в академии каждую дисциплину, даже любую хирургическую специализацию, я рассматривал под этим углом зрения.

И знаете, ну вот везде же что-то находилось!

Как думаете, хотелось мне изучать неинтересные медицинские дисциплины? Нет. Но даже за право пообтекать на профессорском разборе психиатрического больного – и то надо было побороться.

Счастливое же будущее маячило так далеко, что и не передать. Теоретический план выглядел так: шесть лет учёбы в академии, потом интернатура, минимум два года на флоте в должности начальника медицинской службы военной части, потом, в лучшем случае, адъюнктура с защитой кандидатской, и тогда, может быть, можно будет остаться на кафедре – если возьмут, если поддержат, если сочтут нужным, если будешь достаточно комфортным.

Конечно, это не могло быть сейчас целью. Целью сейчас могли быть только отдельные, лилипутские шаги – один за другим, а большая цель скрывалась за линией горизонта.

Куча последовательных акцепторов результата действия от одной маленькой победы до другого несильного проигрыша – это и есть путь к большому успеху.

И по-другому не бывает, потому что на каждом этаже своя пьеса, своя игра и своя конкурентная борьба. Если же кто-то рассказывает другое, он врёт.

Молодым людям я просто должен сказать это: не спешите жить, не гонитесь за тем, чтобы сразу и сполна получить весь профит, который только может прийти в голову.

Завершив жизненные планы к каким-нибудь тридцати годам, возможно, вы станете ощущать себя настолько невыносимо, что это даже трудно сейчас представить, – когда полезете на стену от ощущения бессмысленности собственной жизни.

Рай не наступит, когда ваша финальная, как вам сейчас кажется, цель будет достигнута. Вы останетесь с тем же внутренним напряжением ретикулярной формации и с теми же желаниями, которые, удовлетворившись, воскресают снова, но с ещё большей силой.

Продолжая работать, реализовывая свои амбиции последовательно – от десятилетия к десятилетию, – вы сможете проживать жизнь как долгий, последовательный подъем вверх. В противном случае быстрый взлёт, скорее всего, обернётся эмоциональным падением, тотальным разочарованием и чувством опустошённости.

Ну и наконец, в нашей формуле остаются «обстановочная афферентация» и «пусковой стимул». Думаю, что из моей краткой курсантской истории вполне понятно, насколько значимость этих факторов велика.

Не гоняй нас в хвост и в гриву преподаватели, не живи мы под риском вылететь со свистом из академии прямо в армию на пару лет – ещё неизвестно, чтобы из нас, и из меня в частности, получилось.

Поэтому не бежать надо от ситуаций, где вам больно и тяжело, а искать их. А найдя, пресечь всякую жалость к себе и ценить сложность задачи, которую вы решаете. Чем сложнее задача, тем сильнее напряжётся ваш мозг, а чем сильнее он напряжётся, тем больше будет от него – ленивого – проку.

Когда вы ищете для себя комфортные условия, а не задачу, вы создаёте не ту обстановочную афферентацию. Нелепо думать, что, устроившись каким-нибудь фрилансером на партайм, сидя дома перед телевизором и с телефоном наперевес, вы поставите себя в условия, способствующие максимальному развитию вашего потенциала.

Когда вы ищете для себя комфортные условия, а не задачу, вы создаёте не ту обстановочную афферентацию.